Носители совести - Сергей Чекмаев

И даже в таком виде она была очень красива. Не вылизанной красотой подиумов, а какой-то уютной, домашней… Следователь опустился рядом с ней на колено.

– Ксения, как ты? Руки чувствуешь?

Она слабо кивнула, поморщилась от боли.

– Ты не кивай – у тебя, наверное, сотрясение мозга. Просто моргай. Кроме головы еще что-нибудь болит?

– Да… плечо… и нога…

– Ну, это не страшно. Вылечат. Господи, неужели, обошлось?

– От…куда вы знаете… как меня зовут?

– Я тебя весь день ищу. Знаю, что за тобой охотятся, хотел предупредить, но не успел. Теперь никакая сволочь тебя не тронет – обещаю.

– А вы… не из тех?

– Нет, что ты! Я следователь.

Ксюха попыталась улыбнуться, но голову снова сдавил раскаленный обруч, да так, что у нее на глазах выступили слезы.

Арсений достал платок, аккуратно стер с ее лица кровь, ободряюще подмигнул:

– Эх, где мои семнадцать лет! Был бы я лет на десять помоложе, обязательно бы за тобой приударил!

– На… верное я сейчас… ужасно выгляжу…

– Нет, – честно сказал он. – Ты просто красавица.

– Они… хотели меня… сбить еще раньше… вчера…

Арсений покачал головой:

– Хватит, не говори больше ничего. Главное я уже знаю, остальное потом расскажешь… Сейчас не напрягайся. «Скорая» уже в пути.

Водитель джипа все еще топтался за спиной, что-то бормотал, по-прежнему жаловался на тормоза и на то, что «вот, права теперь отнимут».

– Э-э, нет, – сказал Арсений, встал и ухватил его за отворот пиджака. – Правами ты не отделаешься. Под уголовное дело пойдешь, это я тебе обещаю. А если она… не дай Бог, она умрет, – считай срок тебе обеспечен. Три-пять лет, может, оказаться. Так что, считай последние дни на свободе. Если с ней все будет в порядке – получишь условно. Тоже не сахар: раз в месяц ходить отмечаться в ОВД, и не лезть ни в какие драки и сомнительные дела. Тяжело тебе будет, браток!

«Браток» попытался вырваться:

– Да кто ты такой?! Я сейчас адвокату позвоню, он вмиг тут всех построит! Ты еще и должен мне будешь, за клевету и оскорбления.

Арсений зло усмехнулся. Собеседнику явно стало не по себе, но он все еще хорохорился:

– Че ты мне улыбаешься тут?! Скоро плакать будешь!

Следователь пожал плечами, полез во внутренний карман. Знакомое движение заставило водителя напрячься. Сунув удостоверение в его заплывшие жиром глазки, Арсений сказал:

– Читать умеешь? Тогда давай, вслух и с выражением!

– Центральная прокуратура… – упавшим голосом начал «браток».

– Громче!

– Центральная прокуратура, советник юстиции третьего ранга, следователь Арсений Догай.

– Вот так. Понял свою нелегкую судьбу. Так вот, слушай меня очень внимательно: дождись копов и все им изложи дословно, как было. А мне это дело завтра на стол принесут, и я проверю, правильно ли ты все напел? Понял?

– Да-да… прости, мужик, я не знал же. Че ты сразу в бутылку лезешь? Все будет тип-топ, не сомневайся.

– Будет, – согласно кивнул Арсений, напоследок боднув водителя тяжелым взглядом. – А то как же.

– И девка твоя выживет…

– Я бы на твоем месте, – процедил следователь, – никогда больше не стал называть ее девкой. Глядишь, и на свободе понравится.

– Ладно-ладно, как скажешь…

Издалека послышалась сирена «скорой». Через минуту к месту аварии подлетел «долоресовский» минифургончик с надписью «ambulance» – гуманитарная помощь от добрых западных соседей. Давно списанная где-нибудь в Галлии, здесь она исправно продолжает ездить и спасать людские жизни.

Из передней двери выскочил невысокий, плотного сложения, врач в синем комбинезоне и старомодных очках, подхватил поданный водителем чемоданчик и сразу же направился к остановке.

– Доктор, – Арсений поймал его на полдороги, – у девушки, похоже, сотрясение мозга и вывих плеча. Еще жалуется, что нога болит.

– Понятно, – он мельком взглянул на следователя, а через пару секунд уже склонился над Ксюхой. – Ну-с, красавица, что с вами стряслось?

Он оказался тем самым профессионалом, что умеют одновременно обследовать пациента и развлекать его разговорами.

– Ничего страшного с вами не случилось, через месяц уже будете танцевать лучше прежнего. Руки-ноги целы, плечо вправим, голова пройдет, обещаю. Сначала немного поболит, а потом пройдет. Давайте-ка я сделаю вам укольчик, и мы поедем в больницу. Хорошо?

Доктор уже достал из чемоданчика шприц-ампулу, приложил ее к шее девушки.

– Вот так. Буквально пару минут – и перестанет болеть. А мы пока доставим вам карету.

Он ушел за носилками. Ксения спросила:

– А… как вас… зовут?

– Арсений. И можно на «ты».

– Вы… ты… поедешь со мной? А то я… боюсь одна.

– Конечно, Ксения. Что за вопросы?!

– Ксюха.

– Что?

– Меня чаще всего… называют Ксюхой… или Ксюшей.

– Ладно, – улыбнулся он. – Буду звать тебя Ксюшей.

Вернулся доктор. Вместе с водителем скорой они аккуратно перенесли девушку на носилки.

– Помочь? – спросил Арсений.

– Да, если вам не сложно.

Ксению медленно и осторожно донесли до фургона, положили в машину. Врач хотел было закрыть заднюю дверь, но следователь остановил его.

– Доктор, я с вами.

– А вы, простите, кем ей приходитесь? Муж, брат, отец? Кто?

– Никто. Я следователь Центральной прокуратуры, – Арсений продемонстрировал свое удостоверение, которое уже начинал потихоньку ненавидеть. Почему люди подчиняются этой глупой корочке, а не простым, понятным словам?

– Ну и что?

– Эта девушка – свидетель преступления. Я обязан ее сопровождать.

– Какого преступления? Что вы мне голову морочите, молодой человек!

– Убийства. Доктор, давайте будем делать каждый свою работу: я – охранять свидетельницу, вы – лечить людей. Хорошо?

– Ладно, нет времени с вами спорить. Садитесь!

В больнице Ксюху сразу же забрали на рентген. Очкастый доктор сказал Арсению подождать снаружи:

– Здесь вам никакая книжечка не поможет. Ее повезли на обследование. Я опасаюсь, что после такого удара у девушки могут быть разрывы или повреждения внутренних органов, так что – ждите.

Видимо, доктор заметил, как переменился в лице Арсений и сказал:

– Да не волнуйтесь вы так! Я же сказал – «опасаюсь», а не «есть». На всякий случай надо проверить. Там и плечо выправят. Все будет в порядке.