Все только хорошее - Даниэла Стил

Берни взял сына на руки. У Александра сильно подняласьтемпература, и легчайшее прикосновение к правой стороне головы вызывалоневыносимую боль. Берни понял, что няня права. Придется отвезти его в больницу.Его лечащий врач сказал Берни имя доктора, к которому он сможет обратиться,если кто-то из детей заболеет. Берни отдал Александра няне и пошел одеваться. Вящике тумбочки он нашел карточку с номером телефона, под которым стояло — д-рМ. Джонс. Он позвонил по этому номеру, и ему ответил диспетчер. Берни объяснил,в чем дело, и попросил соединить его с доктором Джонсом, но в ответ услышал,что доктора Джонса срочно вызвали в больницу.

— А нельзя ли нам подъехать туда? У моего сына оченьсильные боли.

У Александра и раньше случались нелады с ушами, но уколпенициллина и заботливый уход, которым его окружали папа, сестра и няня,неизменно помогали.

— Сейчас узнаю. — Ждать не пришлось и минуты, и онуслышал голос диспетчера:

— Да, приезжайте, пожалуйста.

Ему объяснили, как добраться до больницы, а затем он отправилсяза Александром и усадил его в машину. Няне пришлось остаться дома с Джейн. Оназакутала малыша в одеяло и дала ему плюшевого мишку. Мальчик так жалобноплакал, что у няни сердце разрывалось на части.

— Мне очень не хочется отпускать вас одних, мистерФаин. — Вечером и по ночам, когда няня уставала, ее шотландский акцентстановился гораздо заметнее, и Берни это очень нравилось. — Но вы жепонимаете, я не могу оставить Джейн. Вдруг она проснется и напугается? —Оба они знали, что Джейн стала намного пугливей после того, как Скотт похитилее.

— Конечно, няня. Мы отлично справимся. И постараемсявернуться как можно скорей. — Часы показывали полпятого утра, и Бернихотелось побыстрей добраться до больницы, но на дорогу пришлось потратитьдвадцать минут, ведь путь от Оуквилла до города Напа далеко не самый близкий.Александр по-прежнему плакал, когда Берни принес его в бокс и осторожно усадилна столик. Мальчик зажмурился: освещение в боксе было невыносимо ярким, и тогдаБерни присел на столик, взяв его на руки, чтобы укрыть от света. Дверьоткрылась, и в бокс вошла женщина, одетая в джинсы и свитер с высоким воротом.Берни заметил, что ростом она почти с него, что у нее очень приветливая улыбка,а волосы — иссиня-черные. «Как у индианки, — подумал он. — А глазасиние, как у Джейн… и у Лиз…» Спохватившись, он объяснил, что ждет доктораДжонса. Он не знал, кто эта женщина, но решил, что скорей всего это медсестраиз бокса.

— А я и есть доктор Джонс, — с улыбкой ответилаОна. Голос у нее был мягкий и чуть хрипловатый. Он пожал ей руку и ощутил,какие у нее сильные прохладные пальцы. Несмотря на высокий рост и явныйпрофессионализм, она излучала тепло и ласку. Что-то материнское и в то же времяпо-женски соблазнительное ощущалось в ее движениях. Она взяла у него Александраи стала осматривать больное ушко, при этом она все время что-то рассказываламальчику, стараясь отвлечь его, а время от времени ободряюще поглядывала наБерни.

— К сожалению, одно ушко у него сильно воспалено, да ивторое не совсем в порядке.

Она проверила ему нос и горло, ощупала животик, убедилась втом, что больше у него ничего не болит, а затем быстро и ловко ввела емупенициллин. Александр заплакал, но вскоре притих, а доктор надула ему шарик и,предварительно спросив у Берни разрешения, дала ему леденец на палочке, которыйочень понравился мальчику, хотя чувствовал он себя не особенно хорошо. Сидя наруках у Берни, он задумчиво посмотрел на доктора. Улыбнувшись ему, она выписаларецепт с тем, чтобы Берни утром смог купить лекарство. Она велела на всякийслучай давать ему антибиотики и принесла Берни две таблетки кодеина, сказав,что их нужно будет растолочь и дать ребенку, если боль до утра не пройдет.

— Впрочем, — добавила она, заметив, как у Алексадрожит нижняя губа, — почему бы не сделать это прямо сейчас? Зачем емумучиться?

Она ненадолго вышла и вернулась, держа в руке ложечку сбелым порошком. Берни заметил, как волосы подпрыгивают у нее на плечах.Александр проглотил лекарство так быстро, что даже не успел возмутиться. Всеэто показалось ему веселой игрой. Потом он вздохнул, поудобней устроился наколенях у отца и принялся сосать леденец. А когда Берни заполнил формуляр,Александр уже спал. Берни улыбнулся и с уважением посмотрел на доктора. Такойтеплый взгляд бывает лишь у добрых людей, которые любят детей.

— Спасибо вам. — Берни погладил сына по голове иснова перевел взгляд на врача. — Вы так замечательно с нимобращались. — Берни считал, что это важно, ведь сам он души не чаял всвоих детях.

— Меня вызвали сюда час назад к ребенку, у котороготоже заболело ухо. — Она улыбнулась ему, думая, как приятно, когда детейпривозит отец, а не усталая издерганная мать, которой некому помочь. Хорошо,что на свете есть мужчины, которым небезразличны их дети и не в тягостьсвязанные с ними хлопоты. Но она ничего не сказала Берни. Может, он разведен, иу него просто не было иного выхода. — Вы живете в Оуквилле?

Заполняя формуляр, он написал там адрес их летнего дома.

— Нет, вообще мы живем в Сан-Франциско. А сюда приехалина лето.

Она кивнула и улыбнулась, продолжая заполнять страховочныйформуляр.

— Но родом вы из Нью-Йорка? Он улыбнулся в ответ.

— Как вы догадались?

— Я сама выросла на Восточном побережье, в Бостоне.

А по вашему выговору чувствуется, что вы из Нью-Йорка. Онтоже отметил, что у нее бостонский выговор.

— Вы давно здесь живете?

— Четыре года. Я приехала сюда, когда поступила вСтэнфордский медицинский колледж, и уже не вернулась обратно. С тех пор прошлочетырнадцать лет.

Ей исполнилось тридцать шесть лет, у нее прекрасное образование,и держится она превосходно. Она добра и умна, а в ее глазах мелькают смешинки,значит, у нее есть чувство юмора. А доктор Джонс задумчиво смотрела на Берни.Ей тоже понравился его взгляд.

— Тут очень приятные места, я имею в виду, в долинеНапа. Знаете, — она отложила бумаги и взглянула на умиротворенное лицоспящего Алекса, — было бы неплохо, если бы вы показали его мне через парудней. У меня есть приемная в Сент-Элене, и ехать туда ближе, чем вбольницу. — Она знала, что детям неприятна больничная обстановка, ипринимала их в больнице только в таких вот крайних случаях.

— Как хорошо, что вы совсем рядом. Детям в любой моментможет понадобиться доктор.

— А сколько же их у вас? — «Возможно, именнопоэтому мальчика привезла не мать, — подумала она. — Может, у нихдесять детей, и ей пришлось остаться с ними». Мысль об этом почему-торазвеселила ее. Среди ее пациентов была одна женщина, мать восьмерых детей,которых она нежно любила.

— Двое, — ответил Берни. — Александр идевятилетняя дочка Джейн.

Она улыбнулась. Какой славный человек. А когда он говорит одетях, у него светлеет лицо. А так вид у него немного грустный, как усенбернара, подумала она и тут же одернула себя. Он и в самом деле оченьсимпатичный. Ей понравилась его манера держаться… и борода… «Ну-ка,хватит», — велела она самой себе. Она еще раз объяснила Берни, как и чтоделать, а затем он направился к выходу, неся Алекса на руках.