Знамение - Александр Прозоров

Сам Посланник опять предпочел ночевать на балконе, самолично отнеся туда свой матрац и одеяло из мягкого войлока, но в ожидании вечера спустился вниз, в соседнюю рощу, где под густыми кленовыми кронами был накрыт обильный стол. Здесь его и нашла Кавина, любезно пригласив проследовать к морю, где между двумя деревьями, одиноко стоявшими на широкой поляне, паучата не поленились натянуть небольшой, от силы на десяток человек, шатер.

Хозяйкой вечера памяти оказалась сама Кавина. Найл припомнил, что поначалу речь шла о том, что девушки участвуют в ритуале то ли по жребию, то ли по очереди, и заподозрил Кавину и Юлук в жульничестве — слишком уж часто везение выпадало именно им. Хотя, с другой стороны, таинство близости с мужчиной, если верить Шабру, познали уже все подростки — интерес к «фокусам» Посланника у них наверняка ослаб. Так и так — в эти решения, принимаемые только молодыми представителями отряда, правитель вмешиваться не собирался, а потому просто сел лицом к детям, вздохнул и продолжил свое повествование с того места, как изгнанники переправились через реку.

В общем-то первая часть рассказа не представляла ничего интересного: пять дней пути вдоль берега, вступление в Провинцию, встреча с советником Борком — все уложилось в несколько минут. Однако за эти минуты Найл успел почувствовать, что энергетика отряда заметно изменилась с момента последней встречи, и даже понял, почему: теперь его слушало не три десятка молодых паучков и столько же подростков, а почти три тысячи смертоносцев — все те восьмилапые, которые присутствовали в радиусе нескольких дней пути. И тогда Посланник нанес удар:

— Жить в Провинции оказалось спокойно, безопасно и сытно, но нашлись люди и пауки, которые не могли спокойно жиреть на теплом солнце, когда в исконные земли предков вторглись захватчики, когда в городе Смертоносца-Повелителя хозяйничают чужаки, когда тела сотен их собратьев втоптаны в песок и брошены на съедение мухам-падалыцикам. Эти смельчаки отказались подчиниться Великому Хоу, приказавшему смириться с позором, и ушли в Серые горы, чтобы сразиться с другим исконным врагом нашего народа — коварным Магом, выведать его секреты и использовать их против жестоких пришельцев.

Конечно, это было вранье, бессовестная ложь — но смертоносцы не умеют обманывать. Постоянно пребывая в мысленном контакте друг с другом, не имея возможности скрывать что-либо от собратьев, они привыкли считать, что лгать вообще невозможно. И пауки — поверили. Три тысячи восьмилапых обитателей Провинции испытали огромное чувство стыда оттого, что не они все отправились выполнять долг чести, а кучка новорожденных паучат, да горстка двуногих, которых они привыкли презирать, и вспоминать о них только в минуты голода.

Теперь все пауки будут считать братьев по плоти равными себе не потому, что так желает Смертоносец-Повелитель — теперь они будут знать, за что уважают эту горстку двуногих. Так будет куда надежнее на случай неожиданных поворотов судьбы. Да и в будущем для потомков этот важный эпизод становления нового мира останется именно таким: полсотни людей и полсотни смертоносцев вместе решили рискнуть собой во имя освобождения Родины. А что касается истины — кого она будет интересовать через двадцать-тридцать лет?

Посланник перевел дыхание и продолжил рассказ — о том, как пауки перенесли людей через пропасть и благодаря этому путникам не пришлось возвращаться из тупика назад, как спустя три дня уже людям пришлось собою отогревать смертоносцев на морозном плато, спасая их от вечного сна.

Вечер памяти он закончил схваткой с чудовищами на каменных россыпях и почувствовал — погибшей стражницы стало жалко всем, даже провинциальным смертоносцам, безмятежно съедающим по несколько селян каждый месяц. Это было именно то чего он и хотел добиться.

Найл встал, повернулся и вошел в шатер. Кавина опустила полог — завершающую точку в ритуале надлежало поставить наедине.

* * *

Утро оказалось весьма прохладным — ночью с моря приполз туман, и к утру его влажным щупальцам удалось пробраться внутрь шатра, основательно подмочив подстилки и тонкие покрывала. Сперва Найл хотел для согрева воспользоваться «естественным» способом, но Кавина мало того, что упорно не реагировала на его ласки, в полудреме она натянула на себя покрывало правителя и зарылась в него с головой.

Оставшись вовсе обнаженным, Найл, ежась, выбрался на свежий воздух, больше напоминающий мутную от белой глины воду, пробежался вниз по склону, пока от ног не полетели в стороны крупные брызги, после чего нырнул в теплую воду. Удаляться от берега Посланник не стал — плавать он так и не научился — но побарахтался от души. После мокрого, душного и холодного воздуха вода казалась бархатисто-теплой, приятной на ощупь и на вкус.

Искупавшись, правитель поднялся в замок, прокрался мимо отведенных людям комнат, осторожно забрался по винтовой лестнице на свой балкон, несколько минут полюбовался сверху на качающиеся под ногами пухлые клубы тумана, бессильного подняться на подобную высоту, а потом с наслаждением забрался под мягкое войлочное одеяло.

Однако, стоило ему пригреться и уйти в блаженное состояние полудремы, как рядом послышались тихие, осторожные шорохи. Найл громко зевнул, как бы во сне откатился к перилам, положил руку на древко прислоненного там копья и приоткрыл глаза.

А, это ты Джарита, — уже непритворно зевнул он. Не спится?

— Я привыкла, — пожала плечами служанка. Замковые селяне обязаны выходить на работу сразу после утреннего тумана. Если не проследить — быстро обленятся и будут спать до обеда.

— Когда это ты успела привыкнуть? — усмехнулся Найл. — Насколько помню, я рекомендовал тебя Тантону всего два месяца назад! Кстати, а где это он, почему не видно?

— Не знаю, — пожала плечами служанка и зябко поежилась. После вашего ухода он выделил мне десять селян и отправил за провизией, на болотные фермы. Когда я вернулась, похвалил и стал объяснять, что и где нужно делать по замку. В общем, все так же, как было в вашем дворце, мой господин, только с едой намного проще: кормить нужно только слуг, советник Борк ест… — тут она запнулась. — В другом месте.

— Да, я видел, — кивнул Найл.

— Примерно через полмесяца Тантон привел меня к советнику Борку и испросил разрешение испытать мое умение. Больше я его не видела. Джарита опять поежилась.

— Ну что ж, — пожал плечами Найл, — по всей видимости, ты сдала экзамен, и вы оба получили все, что хотели.

— Знаю, чего они тут все хотят, — зябко передернула плечами служанка. Ужас какой-то.

— Насколько я понимаю, — заметил правитель, — тебе здесь ничего не грозит?

— Да, — согласилась девушка, подошла к перилам, мерзляво обняла себя за плечи и выглянула вниз. Туман. Густой, не скоро разойдется.

— Джарита, — окликнул ее Найл.

Она оглянулась. Правитель приглашающе приподнял край одеяла. Служанка без дальнейших разговоров нырнула в тепло, крепко прижалась к Найлу. Обнаружив, что он обнажен, немедленно развязала свой пояс и принялась выпутываться из туники.