Знамение - Александр Прозоров

— Скажи просто: ты пригласил их на совет, — отмел правитель экивоки восьмилапого ученого. — Никто не спорит, что их присутствие пойдет на пользу.

— Хорошо, — тут же согласился Шабр. — Я пригласил их на совет. А груши, абрикосы и вино они отдадут Замии.

Найл открыл было рот, чтобы парировать очередную эскападу почтительно-ехидного паука, но так и не нашелся, чем ответить. Между тем, подошедшие Нефтис и Юлук и вправду поставили перед растерявшейся от такого сервиса Замией блюдо с фруктами, большую глиняную кружку, положили бурдюк с вином. Девушка удивленно покрутила головой, потом предложила:

— Ты не хочешь поесть, Посланник?

— Хочу, — кивнул Найл, уселся рядом с ней на корточки и выбрал себе самую большую грушу.

— Так что ты решил, Посланник? — задал ему вопрос Шабр, соизволивший-таки спуститься с высокой липы и подойти к остальным братьям. — Мы идем освобождать город от чужаков, или будем блуждать по пустыне еще один год?

— Ура-а! — вскинула Юлук руки с крепко сжатыми кулаками. — Мы идем освобождать наш город!

— Кто идет? Ничего подобного! — немедленно осадил ее Найл. В это мгновение она так явственно напоминала Нуфтуса, восторженно кричавшего от радости, когда путники повернули в сторону владений Мага, а потом погибшего у подножия трона хозяина Серых гор, что правитель ясно и бесповоротно решил — никаких сражений. Больше он своим людям умирать не позволит.

— Ты что, рассчитываешь жить вечно? — грубо вмешался Шабр. — А как же «месть пришельцам», о которой ты вещаешь каждый вечер?

— Не хочу принимать в себя плоть своих соратников, — так же жестко отрезал Найл. — Я сыт.

— Ты отказываешься от своего обещания? — не столько оскорбился, сколько удивился Дравиг.

— Я обещал освободить память, которая осталась под Черной Башней, — напомнил Найл. — Так почему бы нам не вывезти ее, и не перенести в долину Парящей Башни? У нас хватит сил сделать это быстро и тайно, а пытаясь захватить город мы только напрасно погибнем.

— Но почему?! — возмутилась Юлук. — Ведь нас теперь стало «огромная толпа»!

«Великая Богиня! — поморщился Найл. — Ведь никто из „детей“ не умеет ни читать, не писать! А уже рвутся на смерть».

— Где ты научился читать и писать? — внезапно поинтересовался Шабр.

— В Белой Башне.

— А где она находиться?

Найл стиснул зубы и промолчал.

— Только в городе, и только в Белой Башне дети могут научиться твоим наукам, — неумолимо закончил свою мысль паук.

— Но почему, — продолжала требовать ответа Юлук, — почему ты не хочешь освободить город, когда к нам присоединилось так много смертоносцев?

— Ты помнишь, Юлук, я рассказывал о битве на плато? Тогда в битву с чужаками вступило в несколько раз больше смертоносцев, чем сейчас готовы встать рядом с нами. Чужаки истребили их всех.

— Ты сам учил меня, Посланник, — напомнила Юлук, — чужаки победили потому, что в их рядах сражались бок о бок и люди, и пауки. Теперь мы сами умеем сражаться точно так же. Мы победили Мага! А ведь у него было куда больше воинов, чем нас.

— Правильно, — согласился Найл. — Но только теперь все изменилось: у нас «огромная толпа» смертоносцев, и всего «чуточка» людей. Все получается точно так же, как и было на плато в первой битве.

— Но ведь в Провинции людей тоже «огромная толпа», — удивилась Замия, — Почему ты их не считаешь?

— Потому, что они люди, — тихо ответил Посланник, — а мы: братья по плоти. Они совершенно нечувствительны ни к нашему единому сознанию, ставшему для здешних пауков «Смертоносцем-Повелителем», ни вообще к чужим мыслям. Им не интересна наша война.

— Можно их попросить, — с чисто детской наивностью предложила Замия.

Нефтис громко хмыкнула. За время прошлого пребывания в Провинции она вдосталь успела насмотреться на здешних селян.

— Просить нужно советника Борка, — ответил Шабр. — Никто не знает местных двуногих лучше него, даже они сами. Я могу пригласить его, Посланник?

— Да, — после короткой заминки кивнул Найл.

В разговоре на несколько минут возникла заминка, и правителю наконец-то удалось откусить от сладкой груши хотя бы один кусочек, но не больше — советник явился мгновенно, словно заранее ждал приглашения где-то поблизости.

— Готов ли ты дать нам людей для освобождения города, советник Борк? — в лоб спросил его Найл.

— А не мог бы я узнать, каким образом ты собираешься использовать их, Посланник Богини? — с вежливостью переспросил советник.

— Они должны стоять в первых рядах… — начал было объяснять Найл, но спохватился, и просто послал пауку мысленную картинку: насколько шеренг копейщиков закрывают щитами толпящихся за их спинами смертоносцев от летящих со стороны врага дротиков и стрел. Начинается атака. Копейщики наносят удар в ровные ряды противника, строй обеих армий ломается — смертоносцы начинают хлестать врага парализующими ударами воли, движения чужих воинов замедляются, они становятся легкой добычей наступающих, а затем пауки и вовсе выходят вперед, кусают и впрыскивают яд парализованным врагам, опутывают их паутиной.

— Ты ведь, знаешь, Посланник, слуги смертоносцев не имеют права иметь оружия. Все люди в провинции безоружны.

Найл прикусил губу: если щиты, подобные тем, которые были у воинов Мага, еще можно попытаться сплести из прутьев, то наконечники для копий так просто не сделаешь — нужны тысячи подходящих камней. Вряд ли в Провинции имелись такие запасы кремня — его придется долго собирать и не менее долго обрабатывать.

— Могу ли я спросить, каким путем вы собираетесь идти в город Смертоносца-Повелителя, Посланник Богини?

— Берегом… — Найл запнулся и понял, что советник нанес по планам «братьев по плоти» еще один тяжелый удар.

Неподвижный или малоподвижный паук способен обходиться без пищи почти год. Так, смертоносцы Провинции, мало двигаясь, но неся караульную службу на границах или наблюдая за порядком в сельских районах, обходились всего лишь одним «праздником еды» в месяц — устраивая настоящее представление в просторном зале под искусственным холмом.

Но если паук вынужден много двигаться — например, в походе — то и еды ему нужно почти столько же, сколько и человеку. Две-три сотни путников, придерживаясь узкой полоски прибрежных зарослей, еще могут обеспечить себя с помощью охоты — но уж никак не две-три тысячи пауков.

— Дорога через пустыню займет около восьми дней, — моментально оценил возможные варианты Борк. Вдоль берега — не меньше двенадцати. Каждому пауку понадобится по два селянина. Я смогу выделить такое количество людей, но только в том случае, если ушедшие с вами смертоносцы не вернутся по крайней мере в течение двадцати лет, пока не восстановится человеческое поголовье.

— Ты предлагаешь кормить нашу армию людьми?