Доллары царя Гороха - Дарья Донцова

Рубли Гортензия и Марфа нашли сразу. «Захоронка» былаустроена очень хитро, но Леонардо дал точное ее описание. Женщины легкообнаружили деньги, поделили их между собой. Люсе они ничего не сказали,побоялись реакции, которую может выдать взбалмошная дурочка. Марфа продолжалапо-прежнему отстегивать Трошевой три сотни в месяц. А вот с долларами ничего невышло. Леонардо надиктовал совершенно загадочный текст, похожий на ребус,объяснений он дать не успел. Да и Марфа с Гортензией просто боялись искатьвалюту. Что с ней делать, они не знали. Шло время, умерла Марфа, а потомскончался и Михаил. В процессе перестройки рубли превратились в прах, иГортензия все чаще вспоминала о том, что на даче Леонардо, давно проданнойдругому человеку, спрятано настоящее богатство. Но, во-первых, госпожаКлара́ не знала где, а во-вторых, она боялась, что КГБ, узнав о валюте, вновьявится к ней, арестует, посадит в тюрьму.

Уже давно не было страны, в которой прошла молодость изрелость Гортензии, КГБ претерпел несколько значительных реформ, по всей Москвесовершенно открыто работают обменные пункты, доллар спокойно покупается,продается, обменивается. Но в Гортензии жил страх, она, уже пожилая женщина,воспринимала мир таким, как в советские годы. Госпожа Клара́ сохраниламенталитет советского человека. Ее на всю оставшуюся жизнь напугали вызов в КГБи следователь – молодая женщина, которая, монотонно постукивая карандашом пописьменному столу, изредка уточняла:

– Я правильно поняла вас? С Трошевым вы встречались вкомпании Якуниных?

Вдруг, прервав свой обстоятельный рассказ, Гортензиявскочила и выбежала из комнаты. Я осталась одна в гостиной. Не прошло парыминут, как старушка прибежала назад и протянула мне листочек.

– Вот.

– Что это?

– Указание, где искать доллары, спрятанные Леонардо. Ячитала записку, наверное, миллион раз, но ничего не поняла, – вздохнулаГортензия. – Мне ее оставила Марфа.

Я молча стала рассматривать листок, текст и впрямь казалсяидиотским. «Установи нос таким образом, чтобы он смотрел на центральную ельполя недураков. Луч света из глаза укажет направление. Отсчитай от него дваметра и копай по линии света».

– Странный текст, – вырвалось у меня, – можно яего перепишу?

– Да забирайте записку, – отмахнулась Гортензия, –какой мне от нее прок! Нос, глаз, поле недураков… Я долго голову ломала, но недогадалась. Скорей всего, это какой-то шифр. Ну, допустим, нос – столб, глаз –дерево, только теперь ничего не узнать. Даже не ясно, где искать: в доме или водворе.

Мне не к месту вспомнился анекдот советских времен. Однакрестьянка пишет письмо сыну в армию:

«Ванечка, мне очень тяжело. Весна настала, надо бы огородпод картошку вскопать, да где сил взять, а тебя, моего помощника, нет».

Спустя некоторое время она получает ответ:

«Мама, я зарыл за домом пистолет. Найди его и продай, а навырученные деньги найми себе пахарей. Ваня».

Где-то через неделю в часть приносят почту.

«Ваня, приезжали какие-то люди из города, очень приличные, вкостюмах, перекопали мне весь огород, никакого пистолета не нашли. Что делать?»

«Мама, – пишет Ваня, – сажай спокойно картошку ине заморачивайся».

Интересно, почему Гортензия и Марфа не перекопали двор? Хотябыл ли в этом смысл?

– Теперь, когда я все рассказала, могу ли рассчитывать наснисходительность органов? – тихо спросила Гортензия. – Я слишкомстара для того, чтобы сидеть в тюрьме. И потом, у меня есть сын, он сейчаспрактически без работы, его не снимают в кино. Леша, правда, временноотсутствует, поехал к приятелям пожить за город, но он без меня погибнет.

Глаза старушки наполнились слезами. Мне стало так стыдно,что уши загорелись огнем. Господи, в погоне за разгадкой тайны я поступилаподло! Надо срочно исправлять положение.

– Вы с самого начала меня не так поняли. Я пришла отдать вамдолг, – лепетала я.

– Какой? – изумилась Гортензия.

– Ну… вот, пятьсот долларов.

– Но вы их у меня не брали.

– Правильно, деньги вам прислал Сергей Якунин.

– Сережа?

– Да.

– Зачем?

– Понятия не имею, просил меня передать – я выполнила егопросьбу.

– Значит, вы не из КГБ? – сразу повеселела Гортензия.

– Нет, конечно, я просто знакомая Сергея.

– Господи, – перекрестилась она, – ну и дура же я,наговорила вам ерунды, не верьте, у меня с возрастом так бывает. Несу сама незнаю какую чушь. Это последствия инсульта. Мозг туманится, язык болтает невестьчто. Ну, Сережа, ну спасибо ему! Конечно же, вы не из КГБ! Простите старуюдуру.

Она еще долго извинялась, а я вымученно улыбалась.

Покинув старушку, я с гудящей головой плюхнулась в «Пежо».Мысли бурлили, словно горный поток. Значит, все дело в больших деньгах,которые… Которые что? Нашли, выкопали, а теперь пытаются поделить? Кто? И счего я решила, будто клад нужно выкапывать? Может, он спрятан где-нибудь вдоме, в сарае, в подвале, на чердаке…

Внезапно я почувствовала, как по спине пробежала дрожь.Чердак! Память услужливо подсунула воспоминание. Вот я, горя желанием выпилитьЗайку из потолка, лезу по ветхой, качающейся лестнице в помещение под крышей ииду, спотыкаясь о всякий хлам, коробки, пустые банки… Среди множества вещей устены стоят картины, довольно много, в тяжелых дорогих рамах. Сейчас я понимаю,что это непроданные работы Леонардо. Но там, на чердаке, имелось еще однополотно, сильно отличавшееся от остальных, в простой раме из некрашеногобагета. На нем был изображен художник, пишущий странное полотно… Тюбики, изкоторых вытекали струйки краски… разноцветная речка, превращающаяся в доллары…Листья со знаком $ на ели… «Поле в стране недураков». Я тут же вспомнила словаГортензии о драконе Граче, стерегущем сокровища.

– Да, это дракон Грач, вы не читали разве книгу о нем? Грачстережет сокровище.

В ту же секунду все части головоломки сложились в целуюкартину, и я понеслась в Вербилки на скорости, которую не развивала даже тогда,когда поняла, что проспала посадку на самолет, отлетающий в Париж.

Побив все рекорды времени, я припарковалась во дворе и, тихонечкоповторяя про себя: «Господи, сделай так, чтобы никого не оказалось дома», пошлапо дорожке.

Проходя мимо сарайчика Кисы, я услышала тихое поскрипываниеи постучалась в дверь. Лохматая голова старичка высунулась наружу.

– Надо чего?

– Я хотела узнать, как дела.