Реаниматор культового кино - Дмитрий Мишенин

Д.М.: Расскажи про неизданную или так называемую новую песню Виктора Цоя, которая появится на саундтреке фильма «Игла Remix».

Р.Н.: В саундтреке будет новая песня, мелодия которой не сохранилась, потому что Виктор ее не записал. Но сохранились слова. «Дети минут». Он в свое время подарил эту песню Александру Липницкому и отыгрывал ее. Саша даже просил его записать. Взял магнитофон. Но Виктор сказал: «Сейчас не время. Время этой песни придет». Со слов Саши, он говорил, что некоторые могут обидеться на эту песню. Она была адресована в первую очередь друзьям рок-музыкантам того времени – группам «Телевизор», «Алиса» и «Аквариум». Это была жесткая критика артистов, делающих так называемое актуальное искусство и берущихся за сиюминутные темы. Но сейчас она звучит не о конкретных рокерах, а стала более общей и применима вообще к людям, которые живут только сегодняшним днем, не задумываясь о вечных вещах. Ведь все герои фильма «Игла» от Спартака до Артура, включая даже Дину, – дети минут. Только Моро другой. Мне пришла идея записать эту песню еще на заре идеи создания ремикса фильма «Игла». Чтобы воссоединить группу «Кино» и записать новые аранжировки и новые вещи и одновременно посмотреть, что еще из наследия группы «Кино» осталось, над чем можно было бы интересно поработать. И среди них – текст песни «Дети минут». Можно сказать, что я был косвенно свидетелем того, как зарождалась эта песня. Потому что узнал, что она написана позже. Но то, о чем он там поет, это, в общем-то, реакция на пятый рок-фестиваль в 1987 году в ЛДМ, когда Виктор очень сильно напрягся на некоторые группы. В том числе и на группу «Телевизор», которая пела «Мой папа – фашист!» и «Рыба гниет с головы», что и нашло отражение в тексте песни «Дети минут». Это был нехарактерный, но забавный момент. Мы после фестиваля, когда вышли из ЛДМ, поздно ночью, сели в автобус или последний троллейбус. И так получилось, что в пустом салоне кроме нас еще сидела и группа «Телевизор» в полном составе, кроме Борзыкина. И Цой, просто и зло шутя, стал задавать им всякие вопросы. «Ваши папы че, фашисты? Ваши дети – фашисты? Волос длинный – ум короткий?» Группа «Телевизор» сидели молча и никак не реагировали, но были сильно напряжены его словами. Потом Витя поиздевался над ними еще, и мы вышли и пошли дальше гулять на всю ночь. Сейчас песню «Дети минут» поет Бутусов. На гитаре играет Каспарян. По-моему, очень хорошая песня получилась. На мой взгляд – хит. Я рад, что так вышло, и эта идея обрела плоть благодаря талантливым людям.

Д.М.: Игорь Вдовин в процессе работы над саундтреком к фильму задействован только как аранжировщик группы «Кино» или же появляется и как самостоятельный композитор?

Р.Н.: Он пишет и делает собственные вещи. Несколько оригинальных произведений, которые составляют другую и крайне важную атмосферу фильма. Если Гитаркин – композитор Спартака, то Вдовин – композитор всего остального. Изначально, когда группа «Кино» начала работать над саундтреком, они сами назвали имя своего саундпродюсера, не думая о том, что он выступит и как композитор. И это привело к замечательным результатам, на мой взгляд.

Д.М.: А привлечь к саундтреку Петю Мамонова и «Звуки Му» мысли не было?

Р.Н.: Была, конечно, такая идея. Но потом показалось, что, видимо, достаточно ограничиться двумя полюсами. То есть группа «Кино» и Игорь Вдовин озвучивают романтически-героическую сторону истории. А Messer Chups – сумасшедшую, политически-психоделическую. И третье измерение, наверное, нарушило бы такой баланс сил.

Д.М.: Какое впечатление произвел Петя, снимаясь у тебя в новом веке?

Р.Н.: Петя – мой старинный друг и товарищ, с которым я работал над своей первой картиной, и которая была первой и для него. Абсолютно здорово и замечательно работается вместе. У нас абсолютное взаимопонимание без проблем совершенно. Точно так же, как легко работалось с ним двадцать лет назад, мне так же легко с ним работать и сейчас. Когда относишься друг к другу с теплотой и дружбой, легко работается. В конце концов, чем мы занимаемся? Это не выполнение каких-то пятилеток, исполнение какой-то работы или обязанностей. Не знаю, как другие, но я отношусь ко всему, что делаю, будь то кино, архитектура или политика, как к части своей жизни. Никакой разницы нет между работой и твоей личной жизнью. Это все вместе перемешивается, и все это часть тебя и часть твоего достаточно короткого пути. Так же и работа с Петей Мамоновым. Он тоже часть моей жизни. Так получилось, что жизнь свела меня с таким человеком. И так получилось, что мы не сидели там пили с ним и болтали, а делали вместе вещь. А это многого стоит. Надеюсь, и Пете было приятно со мной поработать.

Д.М.: Когда будет релиз саундтрека фильма «Игла Remix»?

Р.Н.: Надеюсь, саундтрек выйдет непосредственно перед фильмом. Хотя отдельные хиты могут выйти уже сейчас. Та же песня «Дети минут» могла бы дебютировать уже сейчас. В июне. На каком-нибудь рок-фестивале летнем – «Рок над Волгой» или «Нашествие». Мне кажется, эта песня стоит того, чтобы исполнить ее на каком-нибудь из крупных фестивалей. Цепляет. Не одному мне так кажется. Несколько человек уже послушало, и всех она притягивает. Бутусов очень правильно и внятно доносит те вещи, скрытые в стихах. Когда ты их просто читаешь, можешь видеть одно. Но когда это превращается в песню, появляется дополнительная глубина, которую стихам придает исполнитель. Ну и гитара Каспаряна тут удивительна. Я вообще люблю гитару Каспаряна в группе «Кино». Это моя любимая гитара в русско-советском роке. И в «Дети минут» он вышел с новой музыкальной темой, с соло, с проигрышем гениальным, который меня очень зацепил.

Д.М.: «Игла Remix» – более музыкальный фильм, чем оригинальная «Игла»?

Р.Н.: Более. «Игла» оригинальная гораздо аскетичнее, чем эта, и у нее другой ритм. Первая раза в два медленнее. Она живет в другом измерении и по другим законам. «Игла Remix» – хоть и фильм, использующий те же эпизоды, тех же героев, – другая сторона той же самой истории. Я как бы этого и добивался. Надеюсь, так и получится. Хотя еще рано говорить. Надо смотреть законченную картину. Но я к этому иду, к этому стремлюсь. На то это и ремикс, чтобы предложить нечто новое на основе каких-то старых вещей. Музыканты меня поймут. Надеюсь, и зритель, когда посмотрит картину, поймет, в чем заключается идея. Что это не ремейк, не сиквел, не приквел и не «Игла-2», а это другое измерение. Оно перпендикулярно.

Д.М.: Тебе не кажется, что Андрей Влазнев, Виктор Цой и ты создали в свое время концептуальный альбом из звуковых коллажей и конкретных шумов под названием фонограмма фильма «Игла», который даже продавался двадцать лет назад как отдельный пиратский магнитоальбом. Еще задолго до саундтреков Тарантино, с записанными диалогами и сценками из его кинокартин между музыкальными темами. Это был первый звукоряд фильма, который распространялся целиком как саундтрек, а не только песни. Вы стали в этом смысле пионерами. Влазнев, который записал сотню ТВ-программ, днюя и ночуя у телевизора с магнитофоном или экспериментируя с задом наперед пускаемой пленкой «Битлз», «Революции № 9», по праву может называться композитором-шумовиком старой «Иглы». А новый саунд картины будет такой же революционный и авангардный или более коммерческий и мейнстрим?