Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II - Александр Николаевич Федоров

грёз Симмера, когда проходила подготовку! Уж тогда никто не посмел бы опоганить её этим мерзким словом!

Вот чего ей не хватало! Она должна выглядеть респектабельно для того, чтобы в ней увидели кого-то большего, чем просто какую-то матку гоблинов. Вот тогда будет иметь смысл думать о переговорах с генералами, возглавляющими войско, а также, возможно, и с самим королём.

План моментально оформился в голове девушки. Нужно разыскать усадьбу какого-нибудь феодала или купца, у которых почти наверняка найдётся дочка или субтильная жена, и подобрать себе наряд по её статусу, раз уж доступ в города ей заказан!

Да, Солане было всего шестнадцать, поэтому некоторые её решения были похожи на ребячество. Тем не менее, она настолько загорелась этой идеей, которую внезапно сочла панацеей, что даже поджаренное мясо суслика вдруг стало казаться ей нежным и вкусным. Поужинав, Солана, с улыбкой на лице, растянулась на мягком мху и уже через несколько минут спокойно уснула, не терзаемая никакими тёмными мыслями или угрызениями совести.

Глава 25. Вечерний туалет

Солана проснулась под утро – костёр уже погас, и было очень холодно. На сей раз она безо всяких душевных терзаний использовала магию, чтобы вновь зажечь огонь. Вокруг сотнями различных звуков жила её армия. Солана уже привыкла, что гоблины, казалось, никогда не спят. Точнее, никогда не спят все. Всегда, даже в самый разгар ночи, находятся те, кто затевают склоки, совокупляются, рыщут в поисках еды, или занимаются какими-то иными недоступными её пониманию гоблинскими делами.

Распалив жаркий костёр, Солана придвинулась было ближе к огню, чтобы поскорее согреться, но вскоре жар стал нестерпимым, и ей вновь пришлось отползти подальше. Была одна из тех редких в это время года ясных ночей, когда даже ущербная луна даёт достаточно света, а звезды, купаясь одновременно и в этом сиянии, и в бездонном мраке неба, кажутся сонмом снежинок, завихрившихся в снежном буране. Разгоревшийся огонь своим тёплым оранжевым светом приглушал буйство небесных огней, но этим делал их ещё таинственнее.

Сейчас Солана чувствовала себя вполне отдохнувшей и выспавшейся. Однако до рассвета выступать не имело смысла, поэтому она просто лежала, глядя в небесную бездну и изгнав из головы все мысли. На секунду ей даже удалось позабыть, где она и зачем. Она словно вновь оказалась у охотничьего костра, где по другую сторону мелодично похрапывал отец, а Брэр, которому вечно не спалось в лесу, нахохлившись сидел неподалёку, бросая в огонь мелкие веточки, шишки и другой мусор, что находил подле себя.

Внезапно нахлынувшие воспоминания совершенно неожиданным образом отозвались в девушке. Да, в первую секунду она почувствовала в груди острую жаркую тоску по родным и дому, так что захотелось шмыгнуть носом и разреветься. Но это чувство растворилось так же внезапно, как и возникло. И растворилось оно в куда более мощном и бескрайнем чувстве брезгливости и отторжения. Нет, никогда больше она, великая волшебница Солана, не вернётся к плебейскому костерку, к повседневной рутине богами забытой деревни, к серой беспросветной жизни. Теперь её судьба – водить знакомство с сильнейшими мира сего, своею волею верша историю!

Сегодня, по истечении некоторого времени, вчерашнее побоище уже не казалось таким уж ужасным. В конце концов, идёт война. Если бы не она – этих людей отправили бы на запад, на войну с Гурром. И там бы они наверняка так же бесславно пали бы в первом же бою, или во втором, или в третьем… В общем, это и неважно. Главное, что вчерашний бой по сути своей ничего не изменил для тех людей. Они – солдаты, а солдаты созданы убивать и умирать.

Сегодня Солану ждал особенный день. Она, всю свою жизнь росшая пацанкой, всегда презрительно фыркающей, когда сверстницы заговаривали о «тряпках», теперь с непонятным даже для самой себя воодушевлением ждала того, как она облачится в наряд, приличествующий её положению. Она мысленно видела перед собой огромные бельевые шкафы, ломящиеся от всевозможных платьев, она тщательно прикидывала фасон, расцветку, ткань… С наслаждением она представляла себя то в одном, то в другом наряде. Ах, может в усадьбе найдётся и девка, умеющая делать причёски как у знатных дам! Ведь кто-то же причёсывает и укладывает волосы молодым барыням!

Эти мысли окончательно прогнали сон, так что Солана, легко оттолкнувшись от земли, села неподалёку от костра. Есть не хотелось, но она всё-таки поджарила остатки вчерашнего суслика и принялась неспеша их доедать. Эх, сейчас бы к этому мясу да пару здоровых головок лука! Совсем по-другому оно ощущалось бы! Но не было ни лука, ни хлеба – ничего, кроме этого скверного мяса. Как только всё это закончится, – мысленно пообещала себе Солана, – найму себе самого искусного повара! Хватит жрать всякую дрянь!

Её огромная армия окончательно просыпалась. Вокруг стоял привычный гвалт, словно Солана находилась неподалёку от птичьего базара, у подножья которого устроила грызню свора бродячих псов. Но, кажется, девушка уже почти перестала замечать этот шум. Зато теперь она ясно ощущала настроение своих подданных, и её определённо радовало то чувство сытой благодарности, что они испытывали.

Медленно и величаво из-за горизонта выползло солнце, вернув миру приглушённые осенние краски, прибранные ночью. Солана поднялась на ноги и, выгнувшись, с наслаждением потянулась. Этот мир словно ждал, что она придёт и покорит его, а заставлять кого-то долго ждать было не в привычках юной охотницы. Оставив костёр сиротливо догорать, Солана двинулась в путь. А путь этот по-прежнему лежал на север.

***

Конечно, восток Палатия не был столь безлюден, как восток Латиона, но и здесь почему-то поселения людей встречались заметно реже. Солана, как человек родившийся и всю свою небольшую жизнь проживший едва ли не на самом глухом востоке из всех, никогда не могла взять в толк – что же так тянет людей к западу? Что там такого, чего нет здесь? Однако даже история Паэтты, которую Солана, естественно, знать не могла, раз за разом подтверждала одно и то же – все разумные существа всегда стремились поселиться как можно западнее Анурских гор.

В общем, поселения тут встречались даже реже, чем на берегах её родной Алийи, что, в общем-то, было понятно – в тех краях все деревни льнули к реке, а тут никаких рек не было. Наконец, наткнувшись на простую грунтовую дорогу – две колеи, изъезженные телегами, – Солана решила двигаться по ней, справедливо рассудив, что концы этой дороги должны обязательно упираться в населённые пункты.

Так и вышло – приблизительно через полтора часа ходьбы