На пороге ночи - Серж Брюссоло

Открыв бардачок, он достал пульт управления и набрал цифровой код. Черная металлическая плита медленно поползла в сторону, открывая взору невзрачного вида парк с плохо ухоженной лужайкой.

«Карикатура на замок, – промелькнуло у Робина в голове. – Совсем некрасиво, видно, что все сделано наспех и кое-как».

Автомобиль въехал во двор, а затем по рампе спустился в подземный гараж. Бронированная махина весом не менее тонны встала на прежнее место.

– Ну вот, – грустно произнес Андрейс, – мы и добрались.

Он выключил зажигание. Робин открыл дверь и вышел из машины. В гараже стоял отвратительный затхлый запах. Мальчик подумал, что где-то совсем рядом над ним сейчас находится Антония, и сердце в его груди забилось сильнее.

– Иди-ка погуляй по парку, – шепнул ему Декстер, приблизившись вплотную.

– Что? – не понял Робин.

– Выйди из гаража, черт бы тебя побрал! – заскрипел зубами парень. – Я должен уладить одно дельце со стариком.

Робин был вынужден подчиниться. Андрейс все слышал, но не шелохнулся и оставался сидеть, уставившись в одну точку пустым невидящим взглядом. Мальчик молча повернулся и выбежал из гаража. В воздухе был разлит свежий аромат плюща и жимолости, и Робин вздохнул полной грудью. Сзади, за его спиной, раздался глухой стук, будто на цементный пол упал тяжелый мешок. Через минуту появился Декстер. В руках он держал чемоданчик, набитый деньгами.

– А где же Андрейс? – спросил Робин.

– Отдыхает, – уклончиво ответил парень. – Ему нужно выспаться как следует после всех пакостей, которые он с нами сотворил, ты не находишь?

Он положил руку на плечо Робина, втянул носом запах плюща, обвивающего фасад, и произнес:

– Ну вот, братишка, мы и у себя. Добро пожаловать во дворец!

Его лицо светилось счастьем. Неподдельным счастьем.

Сандра сделала несколько шагов по тыквенному полю. В этот час в главном здании фермы ее директор и единственный воспитатель, некий Фрицо Бог-его-знает-кто, отвечал на шквал вопросов специального агента Миковски. Захудалое хозяйство, в котором они оказались, представляло реабилитационный центр для бывших наркоманов, призванный вернуть наркозависимым воспитанникам здоровье и оптимизм посредством физического труда. К эффективности подобного метода Санди относилась более чем скептически. Она успела пройтись по ветхим постройкам, побывать в тесных, непроветриваемых спальнях и жалких душевых, оборудованных с помощью садового инвентаря, к которым даже не была подведена канализация. Она плохо представляла, как могли подростки в маниакально-депрессивном состоянии обрести вкус к жизни, находясь в обстановке, где все дышало серой безнадежностью. И теперь, увязая по щиколотку в густой тыквенной зелени, она испытывала тягостное чувство, что уперлась в тупик, попалась в западню, уготованную ей судьбой

Им не потребовалось много времени, чтобы выйти на Фрицо Маццолу. Просматривая больничный архив, Миковски и его помощники обнаружили отчет, где против Маццолы выдвигалось обвинение в педофилии, которому не был дан ход благодаря стараниям главврача Атазарова. Главным свидетелем в деле мог стать Декстер Маллони, однако он почему-то промолчал. По версии Миковски, Декстер шантажировал воспитателя и воспользовался его услугами при побеге.

Санди прикурила сигарету. С недавних пор она вернулась к прежней привычке. Нет, ее не преследовали мысли об изнасиловании, но взгляды Миковски, которые она иногда замечала, продолжали ее смущать. Санди казалось, что в глазах ее начальника порой возникает образ, воспроизводящий все детали происшествия, от которого он не мог избавиться. Она знала, что он представляет ее на постели, со ртом, зажатым ладонью Декстера, с раздвинутыми ногами, сцену самого насилия… И отныне это будет между ними всегда, словно грязный предмет, который никто не осмеливается подобрать и выкинуть на помойку.

«Интересно, возбуждают ли его подобные картины? – спрашивала себя Санди. – Он думает, как и все остальные, что я уж чересчур быстро оправилась. Моя хорошая физическая форма вызывает у них неприязнь. Они предпочли бы видеть меня затравленной, не осмеливающейся высунуть нос из дома. В конце концов, мы живем в мире, где не любят тех, кто способен выжить».

За спиной Санди заскрипел гравий, и она обернулась. Приближался Миковски, мрачный вид которого не предвещал ничего доброго.

– Декстер и Робин, разумеется, здесь побывали, – объявил он. – Обитатели заведения их опознали по фотографиям. Девицы говорят, что маленький был просто красавчик и хорошо воспитан, а вот Декстера считают сумасшедшим высокой пробы. Они мне рассказали, что несколько раз он пытался их заставить выпить сперму, налитую в бутылку из-под содовой, уверяя, что речь идет о чудодейственной сыворотке.

– Передающееся универсальное знание, – дополнила Санди. – Точно, его ухватки. Декстер подобен всем психопатам: временами у него полная ясность сознания, а в следующее мгновение он уже погружен в навязчивое состояние. Периодическое помрачение рассудка. Трудно представить, но психопат иногда ведет себя как безумный и при этом сохраняет критический взгляд на все, что делает. Он чувствует, что ненормален, но не может остановиться, вот и все. Это не в его власти. Такова форма его существования: реальность и бред отлично уживаются в его голове, и он от этого нисколько не страдает. С одной стороны, Декстер знает, что он всего лишь больной, сбежавший из психиатрической лечебницы, но с другой стороны, точно так же уверен в своем статусе наследного принца воображаемого королевства. Одно другому не мешает.

– Чертов идиот, – устало проворчал Миковски.

– Куда же все-таки они отправились? – спросила Санди.

– Фрицо уверяет, что высадил их в центре города. Что произошло потом, он не знает. По его мнению, старший отлично знал, куда идти. Думаю, Биллингзли имеет в городе какое-нибудь пристанище, квартиру или офис. Но найти его будет непросто.

– У нас есть две рабочие гипотезы: нефть и театральный бизнес.

Миковски провел по губе ногтем большого пальца.

– Хорошо, – хмуро произнес он. – Нужно направить следователей во все административные здания с фотографиями мальчишек и фотороботом похитителя. Если удастся выйти на след мужчины, обнаружим и его резиденцию. Но потребуется время. Руководство начинает нервничать – следствие дорого обходится. Рано или поздно найдется политикан, который обратит внимание на то, что убитые – всего лишь дети мексиканцев-нелегалов. Нас перестанут финансировать, дело будет прекращено, и нам придется вернуться в свое гнездышко.

– Я очень боюсь за Робина, – нерешительно заметила Санди. – Пока мальчик с Декстером, ему грозит опасность.

Специальный агент отвел взгляд в сторону. Санди догадалась, что сейчас будет сказано что-то неприятное.

– А вот у Роуз Сандерман иное мнение, – произнес он. – Медсестра не сомневается, что мозг компании – Робин. Она убеждена, что мальчишка только притворялся аутистом и воспользовался своим незаурядным интеллектом, чтобы манипулировать бедным Декстером…