Сиделка - Делия Росси

– И что же это, милорд?

– Договор.

Голос Каллемана звучал бесстрастно, но жест, которым лорд потер бровь, выдал его волнение.

– Договор? – я удивленно посмотрела в пугающие черные глаза и переспросила: – Какой договор?

– Брачный, – ровно произнес Каллеман.

– С кем?

Я растерянно уставилась на Эрика, пытаясь понять, о чем он говорит.

– Со мной, – невозмутимо ответил маг.

– Милорд?

Мне показалось, что я ослышалась. Каллеман в своем уме? Зачем ему жениться на простолюдинке? С чего вдруг такая блажь? И разве это возможно?

– Что непонятного? – раздраженно уточнил Эрик. – Ты станешь моей женой и получишь все привилегии высокого положения.

– А взамен?

Я недоверчиво смотрела на мага. Лицо его было мрачным и решительным. С таким только смертный приговор подписывать.

– Мне нужно, чтобы ты продолжала работать на департамент, – недовольно пояснил Каллеман. Казалось, он торопился поскорее разделаться с неприятной темой. Но что было делать мне? Я совершенно не понимала, что происходит, и как себя вести.

– Так что скажешь, Кэтрин? Ты согласна?

– Но я и так работаю. К чему вам лишние сложности?

– Ты нужна мне не в качестве сиделки, – резко сказал маг. – Я помогу тебе получить диплом врача. Сортон уже не может, как раньше, справляться со своими обязанностями. Со временем ты могла бы его заменить.

– Но это невозможно, милорд, у меня ведь нет магии.

Я удивленно уставилась в непроницаемые черные глаза.

– Зато у меня – есть, – невозмутимо заметил Каллеман. Он словно бы пришел к какому-то решению и успокоился. Даже взгляд повеселел.

– Зачем вам это, милорд? – я настороженно наблюдала за собеседником. – Вы ведь знаете, что я не испытываю к вам чувств.

– Чувства? – усмехнулся маг. – Они мне ни к чему.

– Тогда зачем вам я?

– Я привык использовать все, что может улучшить работу департамента, Кейт, – серьезно ответил Каллеман. – Должен сказать, ты появилась на моем пути весьма своевременно. Если бы я был верующим стратистом, то сказал бы, что тебя послал нам сам Единый. Но я – реалист, Кэтрин, и верю только в силу человеческого разума. А разум мне подсказывает, что ты – отличное приобретение, и в будущем способна принести немало пользы.

– Но при чем тут наш брак?

– Как это при чем? – усмехнулся маг. – Учитывая твой своевольный характер и популярность у особей противоположного пола, это единственный способ надежно привязать тебя к ведомству.

Каллеман поднялся со своего места и подошел ко мне вплотную.

– Я долго наблюдал за тобой, Кейт. Ты умна, талантлива, осторожна. Твои руки созданы для того, чтобы ухаживать за больными и забирать их боль. Твоя воля сильна и несгибаема. Твой разум всегда одерживает верх над эмоциями. Ты – идеальная спутница жизни для такого, как я.

– А какой вы, лорд Каллеман? – я внимательно посмотрела на мага. – Что заставляет вас пренебречь мнением света и жениться на простолюдинке?

– Начнем с того, что ты не простолюдинка. Вот документы, – Каллеман достал из-за пазухи свернутые бумаги. – Согласно им, ты – Кейт Вайолетт Аделаида Корф. Исчезнувшая пятнадцать лет назад баронесса, обладательница очень слабого магического дара и удивительной красоты. Дочь покойного барона Корфа и единственная наследница его титула и состояния. Правда за годы, прошедшие со смерти барона, от состояния мало что осталось, но титул и все полагающиеся привилегии – по праву твои.

Я растерянно глядела на серьезного и невозмутимого мага. Он что – бредит? Какая баронесса Корф?!

– Милорд, но вы…

– Я знаю, что ты потеряла память, Кейт, – не обращая внимания на мою попытку возразить, бесстрастно продолжил Каллеман. – К счастью, мне удалось считать твои забытые воспоминания, и я под присягой подтвердил, что ты – дочь моего старого друга, лорда Вильгельма Карела Корфа.

– Я не знала, что вы – Чтец.

– Я не афиширую свои способности, – невозмутимо заметил маг.

– Но если вы увидели мои воспоминания, то прекрасно знаете, что я не…

– Не нужно ничего говорить, Кэтрин, – оборвал меня Каллеман, предостерегающе подняв руку. – Я не смотрел твои воспоминания, да мне это и не нужно. Но всем остальным знать об этом необязательно.

Я прерывисто вздохнула. Почему Каллеман пошел на этот обман? Зачем ему так рисковать?

– И что, вы всерьез полагаете, что кто-то поверит в эту сказку?

– Я готов в нее поверить, если ты ответишь мне «да». А вслед за мной в нее поверят все.

Маг чиркнул стором и прикурил, наконец, сигарету. А потом посмотрел мне в глаза и усмехнулся.

– Не придумывай лишнего, Кэтрин, – по комнате поплыл горьковатый дым. – Все довольно просто – наш брак выгоден нам обоим, в нем нет места ненужным чувствам и страстям, и он способен принести пользу очень многим людям, как сейчас, так и в будущем.

М-да. Мне никогда еще не доводилось рассматривать брак, как обычную сделку.

– У барона остались родственники?

– Нет. Все погибли при пожаре, спастись удалось только тебе. Именно тогда ты и потеряла память.

– Но ведь вы знаете, что это неправда.

Я наблюдала за тонкой белесой струйкой, поднимающейся от сигареты. Старые настенные часы надоедливо отсчитывали минуты, отдаваясь в моей голове тупой болью.

– Это не имеет значения. Важно то, что все остальные будут считать это правдой.

Каллеман подошел к столу и смял сигарету в эмалированном лотке для инструментов.

– Лорд Горн знает об этой… афере?

Я запнулась перед последним словом, не зная, как назвать происходящее.

– Узнает, – криво усмехнулся маг. Он подошел ближе и веско сказал: – Подумай как следует, Кейт. Мое предложение – очень хороший шанс начать новую жизнь. Надеюсь, ты понимаешь, что твой необычный дар может вызвать нежелательные вопросы?

Каллеман многозначительно посмотрел на меня и добавил:

– Мое имя защитит тебя от любых подозрений.

Рес! А вот это уже похоже на шантаж.

– У вас есть портрет баронессы?

Эрик достал из кармана миниатюру и молча положил ее передо мной на стол.

С лаковой поверхности улыбалась юная белокурая фея, чем-то отдаленно похожая на меня. Тонкие черты лица, пухлый рот, мягкие дуги бровей, вьющиеся светлые волосы – сходство, несомненно, улавливалось.

– Это единственное изображение баронессы, – вполголоса заметил маг. – Никаких других свидетельств ее существования не осталось.