Лисья тень - Джули Кагава

Я нахмурилась, уловив в его голосе горечь, и задумалась: что его сподвигло стать изнуренным ронином?

– Расскажи мне обо всем, когда будешь готов.

– Расскажу. Но сейчас есть заботы поважнее. Например, надо как-то пережить императорский праздник, чтобы нас не раскусили. Не забывай, – он осторожно постучал по моему рукаву, повисшему над верандой, – из меня такой же ёдзимба, как из тебя – оммёдзи. Если о нашей лжи прознают, нас обоих ждет смертная казнь.

– Да, знаю, – сказала я. Рэйка подробно мне все разъяснила еще утром. Как только Окамэ ушел, она затащила меня в комнату, захлопнула дверь и прочитала целую лекцию о том, что нельзя лгать так беспечно. Ведь я солгала Дайсукэ, притворившись оммёдзи, солгала Окамэ, притворившись простолюдинкой, солгала убийце демонов Каге, выставив себя обычным человеком. Мико злобно, словно маленькая сердитая кошка, сообщила, что мне очень повезло. Особенно учитывая, что я путешествую со знаменитым убийцей демонов.

А потом Рэйка напомнила, что сегодня нам предстоит провести день в стенах императорского дворца, в окружении знати, самураев, аристократов и в присутствии самого императора. И если нас разоблачат, нас всех ждет неминуемая казнь. Это вовсе не одна из моих лисьих проделок, а вопрос жизни и смерти, в буквальном смысле. Так что надо подойти к этой вылазке со всей серьезностью.

Я прикусила губу. Мико права. Я втянула множество людей в это безумное, полувыдуманное дело, и одна ложь наслаивается на другую. Рано или поздно эта башня неизбежно рухнет.

– Ты точно хочешь отправиться с нами, Окамэ-сан? – спросила я, подняв взгляд на ронина. – Ты мне ничего не должен, пойми. Ты вправе уйти восвояси, если хочешь.

– Ты что, шутишь? – Ронин хищно посмотрел на меня, и глаза его сверкнули. – Забудь о долге! Это – самое захватывающее приключение, в котором мне доводилось участвовать. Когда я был самураем, меня никогда не приглашали на императорские праздники – я был не таким важным. Довольно иронично и даже поэтично будет разгуливать по дворцу в компании Тайо, самого гордого из гордецов, и смотреть на удивленные и обиженные рожи этих выскочек!

– И все же это очень опасно. Что будет, если нас раскусят?

– В опасности все веселье, Юмеко-тян! – заметил Окамэ. – Никто из аристократов не станет спрашивать у тебя в лоб, правда ли ты оммёдзи, – это верх неучтивости. Пока ты не согласишься изречь пророчество, предсказать кому-нибудь будущее или изгнать демона, нам ничего не грозит. – Он пожал плечами и снова прислонился к перилам с беззаботным видом. – Так что не стал бы об этом беспокоиться. Придворные обезьяны будут слишком заняты прихорашиваниями, попытками полебезить перед императором и превзойти друг друга, так что никто не обратит на нас внимания.

– А там что, будут обезьяны? – изумленно переспросила я. – Что ж, тогда на празднике и впрямь будет весело. Правда, обезьяны всегда такие суматошные, неужели императора это не беспокоит?

– Это было чересчур жестоко, Окамэ-сан, – произнес новый голос, и из-за угла вышел Тайо Дайсукэ, одетый в великолепное кимоно из темно-синего шелка с миниатюрными золотыми солнцами на рукавах и спереди. Двумя руками он держал разноцветный шелковый веер. Его длинные белые волосы были зачесаны назад и сияли на темном шелке кимоно. – Ни к чему забивать Юмеко-сан голову таким враньем. Многие из придворных будут слишком увлечены попытками уничтожить репутацию своих врагов очередными сплетнями или устроить очередную выгодную свадьбу, чтобы лебезить перед императором.

Переведя взгляд на меня, он улыбнулся и учтиво поклонился.

– Госпожа Юмеко, – торжественно произнес он. – Позвольте еще раз извиниться за мое хамское поведение в ночь нашего знакомства. По счастью, сакура уже отцвела, иначе она непременно разрыдалась бы, осознав невозможность превзойти вашу красоту!

– Э-э-э… – Я замялась, не зная, что на это ответить; мне еще никогда не делали комплиментов. К счастью, в этот момент открылась дверь и на веранду вышла Рэйка и спасла меня от ответа, который я наверняка бы произнесла с запинками, в самой что ни на есть неаристократической манере. На мико по-прежнему были красные хакама и белая хаори служительниц святилища, а вот волосы она собрала в высокую прическу, украшенную ленточками и маленькими колокольчиками. У нее за спиной появились еще две служительницы, одетые точно так же, и, приоткрыв рты, уставились на великолепного аристократа. Дайсукэ, явно привыкший к подобным реакциям, вежливо проигнорировал их изумление.

– А ну прекратите обе! – воскликнула Рэйка, шлепнув одну из служительниц рукавом. Та подскочила от неожиданности. – Вы похожи на двух карпов, ловящих ртом воздух. Не посрамите меня сегодня. Тайо-сан, – позвала она, повернувшись к Дайсукэ. Золотые колокольчики у нее в волосах тихонько зазвенели. – Простите, что отнимаем ваше драгоценное время. Моя благодарность не знает границ.

– Да не за что, Рэйка-сан, – ответил Дайсукэ. – Всегда рад помочь. К тому же разнообразие лиц двору не помешает. Солнце уже садится, а до дворца путь неблизкий.

– Одну минутку! – проговорила мико. – С нами пойдет еще кое-кто.

Она нырнула рукой к себе в рукав и достала офуду, полоску белой бумаги, помогавшей призвать священную магию. На ней иероглифами кандзи было выведено слово «верность» – той же самой офудой Рэйка размахивала передо мной в день нашего знакомства. Прикрыв глаза, служительница что-то прошептала, и воздух вокруг наполнился волшебной силой.

– Хранитель святилища Хайяте, – донеслось до моего слуха, – самый верный из защитников, приди ко мне!

Подул резкий ветер, над головами затрещали ветви. Мы ждали, затаив дыхание.

Небольшое существо выскочило из-за угла и подошло к ступенькам. Это оказалась собака, маленькая и тощая, с треугольными ушками, красновато-рыжей шерстью, белым животиком и пушистым хвостом, завитым в тугое кольцо. На шее у нее виднелся ярко-красный ошейник, в центре которого висел золотой колокольчик.

Inu [44]! Я едва успела подавить в себе внезапное желание отскочить, побежать по веранде, нырнуть в одну из комнат и запереть дверь. Мне никогда не нравились собаки, и это чувство, судя по всему, было взаимным. Однажды, когда я гуляла за пределами храма, за мной погналась стая деревенских собак, тощих и с виду очень голодных. Ни один из моих трюков их не обманул – они не обратили внимания ни на ревущих медведей, ни на бегущих кроликов – словно откуда-то знали, что это иллюзии. Чтобы уйти от преследователей, мне пришлось залезть на дерево, где я просидела до самой ночи, до тех пор, пока за мной не пришел Дэнга и не прогнал собак.

– Киц… Кицунэ? – спросил Окамэ, заставив меня подскочить и оглянуться. Ронин изумленно смотрел на собаку. – Хранитель святилища – кицунэ?

– Никакая это не лиса, – заверила я его с облегчением и капелькой раздражения. – Это собака. Ну правда, Окамэ, она совершенно не похожа на лису.

– Это Чу, – спокойно сообщила Рэйка. Собака, услышав кличку, посмотрела на нее и завиляла хвостом. – Он охраняет святилище Хайяте. Во всяком случае, одну его половину. – Ее глаза заволокло тревогой, а гладкий лоб прорезала морщина. – Вторая охранница, Ко, исчезла в ночь, когда ушел учитель Дзиро. Думаю, он либо призвал ее к себе, либо она сама почувствовала, что учитель в опасности, и отправилась его искать. Их с тех пор не видели.