Лисья тень - Джули Кагава

– А это кто?

Рэйка вместе со спутницами учтиво поклонилась стражнику.

– Прошу нас простить, – проговорила она. – Мы из святилища Хайяте, пришли исполнить танец кагура для императора.

Самурай нахмурился.

– Мне ничего не говорили о том, что на праздник придет оммёдзи, – упрямо сказал он и вновь посмотрел на меня. – Она же еще совсем юная. Да и потом, о ней я тоже ничего не слышал. Откуда нам знать, достаточно ли у нее опыта для встречи с императором? – Он сжал зубы и кивнул на меня. – Кому вы раньше служили? У каких господ бывали?

– Прошу прощения, – произнес чей-то голос, избавив меня от необходимости отвечать. Вперед вышел потрепанный и тощий мужчина, в помятой одежде и с взъерошенными волосами. Он явно не был ни аристократом, ни самураем, его одежда, пускай и не рваная, как у некоторых простолюдинов, была довольно простой, хоть и пыльной. От незнакомца пахло опилками и стружками.

Заметив мужчину, самурай тут же преградил ему путь и моментально позабыл о нас.

– Стой. Как ты сюда пробрался? Что тебе нужно? Говори.

Незнакомец шумно втянул носом воздух и выпрямился.

– Я кое-кого ищу, – сообщил он писклявым, но уверенным голосом. – У меня есть разрешение. Мне нужно поговорить с чиновниками из магистрата, срочно.

Дайсукэ дернул меня за рукав.

– Идем, – тихо сказал он под громкое напоминание самурая о том, что вход воспрещен. Вид у аристократа был встревоженный, казалось, он хочет поговорить с незнакомцем, но вместо этого он продолжил звать нас за собой. – Нам вовсе не обязательно при всем этом присутствовать, к тому же мне совсем не хочется позорить самурая, который просто делает свою работу. Давайте оставим его, пусть выполняет свои обязанности, и тихонечко ускользнем.

Я неохотно отвернулась от мужчины, который заспорил со стражем своим писклявым голосом и принялся размахивать тоненькими, как палочки, руками. Мы украдкой проскользнули в ворота и нырнули в тени. Самурай даже не посмотрел в нашу сторону. Окамэ поймал мой взгляд и усмехнулся, но я не смогла улыбнуться в ответ.

Мы пошли вдоль бамбуковой стены, потом завернули за угол и оказались на огромной лужайке у живописного озера. В центре озера был островок, на котором высилась красно-золотая пагода. С сушей островок соединял изящный арочный мост. В воздухе разливались мелодии сямисэна, на котором играла пожилая женщина – она стояла на коленях, подложив под них небольшой коврик, и дергала за струны с легкостью опытного музыканта. Над головами мерцающим куполом висели гирлянды фонариков, которые проливали яркий рассеянный свет на толпы людей, разгуливающих по лужайке. На миг я застыла и с восхищением уставилась на море разноцветных нарядов – один прекраснее и необычнее другого. На женщинах были пышные кимоно, на вид такие замысловатые и тяжеловесные, что мне даже стало любопытно, как они вообще двигаются. Мужчины были одеты в хакама и рубашки с жесткими плечами и широкими рукавами, но у некоторых наряды были почти такими же пышными, как у женщин.

Меня кто-то толкнул – обернувшись, я увидела Окамэ, который кивнул на противоположную сторону лужайки, где напротив возвышения стояла ширма. А на возвышении, за лакированным столом, среди мягких подушек, привлекательных женщин и грозных на вид самураев восседал симпатичный мужчина в сияющих желто-белых одеждах с золотой чашкой в руках.

Я шумно сглотнула.

– Это и есть… – начала было я, хотя все было весьма очевидно.

– Тайо но Гэндзиро Сто сорок третий! – прошептал мне на ухо ронин. – Сын Небес, император Ивагото.

– Дайсукэ-сан!

К нам поспешно приближался, лавируя между отдельно стоящими и кучкующимися аристократами, какой-то мужчина. У него были длинные белые волосы и острая бородка, и он оживленно махал Дайсукэ на ходу.

– Дядя Моримаса! – поприветствовал его Дайсукэ, повернулся ко мне и опустил голову в почтительном поклоне. – Прошу меня извинить, Юмеко-сан. Я скоро вернусь.

Я кивнула, и аристократ, широко улыбаясь, направился к своему родственнику. Но не успел он сделать пары шагов, как на него, перекрывая дорогу, накинулись две аристократки. Вежливая улыбка Дайсукэ ничуть не померкла; он с искренним интересом слушал девушек, при этом украдкой пытаясь их обойти, но этот маневр отсекали новые люди. Судя по тому, как уверенно окружала его толпа, становилось ясно, что освободится он не скоро.

Я сместилась к краю лужайки, встала под безупречно подстриженным кустом азалии и всмотрелась в толпу нарядных гостей, гадая, кто из них – госпожа Сатоми. А еще думая о том, не прячется ли в этом море разноцветных нарядов при помощи магии или маскировки Тацуми. Я представляла, как он в изящном черном кимоно с красно-золотыми узорами наблюдает за мной фиолетовыми глазами.

– Да ты вся красная, Юмеко-тян! – заметил Окамэ, наклонился ко мне и с усмешкой заглянул мне в глаза. – О чем это ты задумалась?

– Н-н-ни о чем! – воскликнула я и отвернулась, чувствуя, как румянец заливает щеки. Ронин захихикал у меня за спиной. – Я… я просто… ano… Думала о нарядах, о том, что у меня невыносимо жаркое кимоно и о том, как здорово было бы его снять. Все… вышло совсем не так, как я себе представляла. Прекрати смеяться, Окамэ-сан! – Мне не хватило смелости повернуться к нему лицом. – Baka. Хватит паясничать! Нам нужно найти госпожу Сатоми…

И тут одна из дам, сидевших ближе всего к императору, вскинула голову и посмотрела прямо на меня.

Спрятавшийся за мной, забытый и никем не замеченный Чу неожиданно зарычал. Меня охватил странный зуд, будто в рукава запустили сотни насекомых. Женщина пристально посмотрела мне в глаза, и ее полные, яркие губы тронула едва заметная улыбка. Она была невероятно красива и выделялась среди других дам. Ее ало-черное кимоно приоткрывало некоторые части тела гораздо больше, чем у других дам, не кричаще или вульгарно, но с намеком.

Я почувствовала, что у меня в волосах что-то копошится и, нахмурившись, сняла с головы нечто длинное и узкое.

Это оказалась красно-черная сороконожка – она закрутилась у меня в пальцах, силясь укусить. Я мигом отшвырнула ее, едва сдержав крик. Насекомое упало в траву, где на него тут же накинулся Чу – он схватил сороконожку зубами и замотал головой, словно держал в пасти крысу. Окамэ, позабыв о веселье, ругнулся под нос.

С колотящимся сердцем я вновь посмотрела на нарядную даму. Она улыбалась, слушая императора, и больше не смотрела в мою сторону. Но я чувствовала, что именно она виновата в появлении этого непрошеного гостя, и по спине побежали мурашки. В один момент все детали сложились воедино. Она во всем виновата. Гигантская сороконожка, воскресшие вороны, демоны, разрушившие наш храм, – ее посланники. Вот кто незримой рукой управлял ними. Вот кто – кровавая ведьма при дворе императора.

Я задрожала то ли от ярости, то ли от страха; за спиной у меня застыла Рэйка, тоже пристально глядя на женщину в красном. Чу по-прежнему рычал у моих ног, хотя собаку, казалось, никто не замечал.