Достойный высший суд - Лия Арден

– Мы действительно ссорились каждый раз, стоило нам только начать разговаривать, – продолжает собеседник. – Поэтому мы и говорили мало, хотя я прекрасно знаю, что она следила за нашими тренировками, потому что сам наблюдал за каждым из вас. Вначале наши ссоры казались мне шуточными, но вместо того, чтобы угаснуть с возрастом, они становились всё хуже, и я сам не понимаю, почему был настолько упёрт. Поэтому к десятилетию близнецов я думал, что мы действительно подошли к неприязни и наши отношения всегда будут такими сложными. Первое изменение произошло внезапно. Это была весна, и мне едва исполнилось пятнадцать. Ты же знаешь, что я со многими не ладил из-за того, кто я есть.

Знаю, что Рушана никогда не волновало, что о нём думают остальные, поэтому спокойно киваю. Хотя меня начинают тревожить мысли, что он может сомневаться в отношении Калануа к нему.

– Тогда я подрался с двумя сыновьями прошлых советников.

– С кем? – моментально спрашиваю я.

– С Омидом и Дэром, – нехотя отвечает он.

– Но ведь они состоят у тебя в подчинении и вполне неплохие капитаны. Насколько я видел, они, наоборот, одни из самых преданных тебе людей.

Рушан растягивается в мрачной улыбке, наклоняя голову.

– И в этом немалая заслуга Ойро.

Я смотрю на Назари, глупо моргая, абсолютно не понимая, при чём здесь сестра. Рушан кивает моему недоумению и продолжает:

– В тот день у меня была с ними тренировка, и закончилась она скверно. Они вели себя подло. В итоге я ушёл со спарринга с глубоким порезом на левом предплечье.

– Не помню, чтобы ты мне об этом рассказывал. – Я сжимаю челюсти, злясь, что кто-то ранил нашего близкого друга, а я об этом даже не знал.

– Потому что я никому не хотел говорить. Даян, мне нравится, что вы защищаете меня, Аниса и Самию так, будто это вы наша свита, а не наоборот. Но в действительности ты – король. Защищать тебя – наша главная задача. А ты ещё спрашиваешь, почему в детстве я не хотел тебе говорить? – насмешливо интересуется друг. – Да ты и так из-за меня не в одну драку влез. Я не желал доставлять Калануа ещё больше проблем, чем создавал уже одним своим существованием. И сейчас не желаю.

– Ты не проблема, – твёрдо говорю я.

– Ты знаешь, что это не так. Если другие потомки узнают, что в твоей свите Назари с двумя Дарами, думаешь, они обрадуются?

Я молчу в ответ на этот тупиковый вопрос. В лучшем случае мы выслушаем ультиматумы посадить Рушана под пристальное наблюдение, на которое мы, разумеется, наплюём. В худшем – придётся защищаться. Рушан практически живое воплощение того, чего и стремились избежать наши предки, устанавливая законы на запрет браков между жителями разных стран. Они боялись не только произошедшего с пятой среди Первых – Теялой, но и появления людей с несколькими Дарами, ведь не ясно, насколько сильными они будут. Рушан всё прекрасно понимает по моему выражению лица и вновь кивает, не желая продолжать эту тему.

– Несмотря на своё ранение, я побил их обоих на тренировочном поле. Но они решили отомстить мне за поворотом у бассейна. Я не ожидал, и Омид сильно врезал мне по лицу. Я уже решил, что драки не избежать, как появилась Айла. Она шла с белым зонтиком, спасаясь от полуденного солнца. Тогда ещё маленькая совсем, поэтому зонтик полностью скрывал её голову по самые плечи. Мои обидчики сразу притихли, делая вид, что ничего не происходит. Я думал, что Айла идёт ко мне, поэтому пошёл к ней навстречу, но она проигнорировала меня, пройдя мимо. И тогда я понял, что это вовсе не Айла.

– Ойро?

– Да, по цвету кожи это стало ясно. А вот Омид и Дэра этого не знали. Она подошла к ним, не открывая лица, и сказала, что если ещё раз увидит, как они трогают её Назари, то она разрешит своим теням сожрать их почку.

– Почку? – переспрашиваю я.

Рушан хмыкает с трудом, сдерживая улыбку.

– Они задали точно такой же вопрос. И тогда Ойро мило ответила, что выучила на занятиях, что в теле человека две почки и если одну вырезать, то человек не умирает.

Мне с трудом удаётся удержать челюсть на месте, но всё равно уверен, что выгляжу глупо, потому что Рушан начинает смеяться.

– Я сам похолодел, слушая её рассуждения, а парни так вообще побледнели. Потому что она добавила, что, если почек её теням будет недостаточно, она позволит сожрать глаза моих обидчиков. С тех пор они меня боялись, а после зауважали, когда подросли.

У меня нет слов. Мне хочется и похвалить Ойро и отругать одновременно.

– Ты полюбил её из-за этого? – возвращаюсь я к первоначальной теме.

– Не совсем. Тогда я понял, что она не испытывает ко мне ненависти. Но она назвала меня «своим», Даян. Об Анисе или Самии она всегда говорит «наши Назари», но обо мне она сказала по-другому, и эти слова врезались в мою память так сильно, что я не смог их выкинуть, как бы ни пытался. А после эта глупая принцесса без спроса забрала мой кинжал и чуть не разрыдалась, надрезав палец. У неё слёзы стояли в глазах, но она упорствовала и злилась, требуя, чтобы я выпил её кровь и залечил рану. Ты представляешь себе эту картину?

Я улыбаюсь, прекрасно представляя Ойро такой. Упрямой, в чём-то злой, но готовой отдать всё ради своих.

– Значит, ты пил её кровь и раньше?

– Только тогда. А потом мы опять разругались.

Я фыркаю, во всей истории эта часть самая предсказуемая.

– Воспоминания об этом плотно засели во мне, – продолжает изливать душу Рушан, и я прикусываю язык, боясь, что он вновь замолчит и замкнётся, но тот продолжает, глядя куда-то невидящим взглядом. – Примерно за шесть месяцев до своей смерти она попросила меня о помощи. Ойро никогда ни о чём меня не просила, а тогда по коридору её волокли два демона, которые каким-то образом пробрались во дворец, либо она случайно призвала их и не смогла выгнать. – Он говорит бесцветным голосом, словно это воспоминание и приятное и болезненное одновременно. – Она пыталась их удержать, но демоны тащили её, маленькую, в сторону спальни Самии. Стоило мне это увидеть, как она заплакала. Плакала, но сопротивлялась в попытках оттащить тварей от комнаты подруги. Я никогда не видел её такой напуганной…

Он едва заметно качает головой. И эту историю я не слышал. Похоже, она принадлежит только им двоим.

– Их было всего двое и не такие агрессивные, как сейчас, поэтому мы смогли их отпугнуть. В конце она обняла меня, и впервые я, словно настоящий старший брат, смог её утешить. После этого что-то изменилось, я вновь и вновь хотел почувствовать, что нужен ей.

Киваю, понимая это чувство, и верю, что он не врёт о своей любви, потому что за последние десять минут я увидел на лице Рушана больше эмоций, чем за все последние годы. Теперь мне становится понятнее его закрытость после потери королевы и принцессы много лет назад.

– Когда я увидел, что она вернулась к нам… что она жива. Я понял, что не переживу, если потеряю её ещё раз.