И осталась только надежда... - Наталья Бульба

Проснулась я довольно рано. Дарианец стоял у раскрытого окна и смотрел вдаль. Моя комната на этом этаже была единственной, где деревья не подступали вплотную к дому, оставляя лазейку для взгляда. Туда, где тяжело несла свои воды река.

– Ничего не чувствуешь?

Он не обернулся, чтобы не смущать меня. Надеюсь, укладывал меня в постель Сашка.

Но уже мгновение спустя меня это не волновало. Воздух едва ощутимо вибрировал, пейзаж за окном казался нереальным, нарисованным на холсте гениальным художником.

– Еще шесть дней.

Я накинула халат на плечи и, как была, босиком, подошла к нему, встав рядом.

Его щиты воспринимались неприступной крепостью.

– Одевайся.

Ему хватило одного слова, чтобы все сомнения отступили прочь. В отличие от меня, он никогда не прятался за несбыточной надеждой, принимая все, что пошлет ему судьба.

Так быстро, как в этот раз, я еще никогда не собиралась. Форменный костюм жрицы, высокие белые сапоги, кинжалы на поясе и в ножнах, прикрепленных широкими ремнями к ногам. Полностью заряженный фаренх, которых по приказу Закираля заключили в оправу из серебра.

Подхватив набиру и меч, вышла из комнаты. Не оглядываясь. Что-то мне подсказывало, что сюда я уже не вернусь.

В гостиной собрались все. Не дожидаясь меня, завтракали. На столе стоял большой кувшин с отваром, стаканы и блюдо с хаткари, небольшими колобками из плодов дерева хатки с добавлением пряностей. Насколько я уже знала, обычная пища воинов перед боем. Чтобы насытиться, требуется совсем немного, а силы поддерживает надолго. У каждого дарианца на поясе всегда есть мешочек с этим лакомством, высушенным на жарком солнце Дарианы.

Маргилу дернулся мне навстречу, но Вилдор что-то произнес, и тот замер на месте. Признательности к ялтару я не испытала, но он был прав. Одной мне было легче. Все предыдущие события происходили как-то спонтанно, теперь же нам предстояло ожидание. И мне нужны были эти мгновения, чтобы перенять у друзей невозмутимость, кажущуюся легкость, с которой они шли к неизбежному.

Сашка оглянулся, кивнул и отвернулся к Саркату, с которым спорил, показывая что-то на висевшей в воздухе схеме. Кадинар и Сартарис стояли неподалеку и, хотя участия в перебранке не принимали, следили за ней внимательно.

Переложив несколько шариков на тарелку и забрав кружку, я села в кресло, которое уже давно себе облюбовала. В самом углу.

Не успела устроиться удобно, в гостиной появился Андрей с Красавчиком. Ньюф, заметив меня, тут же оставил хозяина, без команды отправившись в мою сторону.

Пока трепала его за ушами, чувствуя, как отпускает напряжение, Сизов оказался рядом. Тоже с тарелкой и стаканом.

– Это хоть съедобно? – Он скептически смотрел на одинокий колобок.

– Вполне, – нашла в себе силы усмехнуться я. – Еще за добавкой пойдешь, только не переусердствуй.

– На подвиги потянет? – Андрей поддержал мой тон.

– Это ты у Вилдора спроси, он лучше меня в этом вопросе разбирается. Я знакома с этим блюдом только теоретически.

Сизов тяжело вздохнул, взяв хаткари руками, как делали это и другие, поднес ко рту, осторожно откусил. Прожевал, прислушиваясь к себе.

– Ты знаешь, – он удивленно посмотрел на меня, – вкусно.

Позер!

– Андрей, – вся веселость сошла с него, как маска, – я справлюсь.

Красавчик, устроившийся у моих ног, поднял морду, прислушиваясь то ли к моему голосу, то ли к тому, что я сказала. Сизов машинально тронул его за ушами и кивнул мне. Из всех присутствующих он знал едва ли не больше остальных, неизвестно, как много он рассказал.

Хорошо, что дальше было не до размышлений.

После Андрея прибыл Сергей. Спустя несколько минут начали подтягиваться и остальные командиры взводов, которые должны были участвовать в захвате базы. Короткий разговор, и по одному, по двое они покидали гостиную в сопровождении Кадинара или Сартариса, которые довольно быстро возвращались обратно.

Похоже, кое-что я вчера вечером пропустила. Мужчины чувствовали себя в окружении даймонов совершенно естественно, а ведь некоторые из них видели чернокожих воинов впервые. Или…

– Ты вчера был здесь?

Уточнять, во сколько именно, Андрей не стал.

– Вилдор собирал нас, когда появился Маргилу и вот этот. – Он взглядом указал на Сарката.

– Вы все-таки участвуете? – сделала я правильный вывод.

– Это и наш мир, хотя твои друзья с нами не очень-то и согласны.

– По поводу мира или участия? – хмыкнула я. Его заявление прозвучало весьма двусмысленно.

Ответить он не успел. Сергей, свистнув, привлек его внимание, а когда тот обернулся, жестом позвал к себе.

Время тянулось и бежало одновременно, отмеряемое биением сердца. Тяжесть становилась все ощутимее, как и тревога. Вот только было в ней что-то, заставлявшее меня улыбаться. Вопреки происходящему, вопреки тому, что должно было вот-вот случиться.

Я не понимала, откуда то тепло, что вынуждало туманиться мой взгляд, почему губы шепчут имя дочери, почему…

Не понимала…

Мой крик заставил всех замереть. Вилдор оказался около меня раньше, чем я успела осознать, что выплетаю портал.

Заклинание разорвало пространство, сорвав купол защиты, укрывавший этот дом.

Это уже не имело значения!

Накидывала набиру я, уже входя в серый туман. Следом за дарианцем.

Знакомые развалины вдалеке, березовая рощица, безбрежное голубое небо, стрекот кузнечиков. Как же много может вместить в себя лишь одно мгновение!

Щиты Вилдора раскрываются, укрывая собой двоих.

Я настолько доверяю своему кошмару, что игнорирую даймона, который отлетает на землю, сбитый мощным ударом, и странное существо, которое пытается подняться на ноги у грани, за которой чувствуется Хаос.

В этом мире, в этот миг есть только она… Моя дочь… Моя Амалия… И то счастье, которое сносит все барьеры выдержки.

Я обещала держаться, но я не знала, что нарушить клятвы так сладостно.

– Мы вернемся!

Он знает меня слишком хорошо, не позволяя моей ярости вырваться. Слишком. А я верю тому, что он говорит.

Схватив дочь, вновь скрываюсь в тумане перехода, успев заметить, как Вилдор подхватывает упавшего без сил человека.

Мы возвращаемся в гостиную, но там уже никого нет, кроме Сашки. И снова портал. Место мне незнакомо, но я догадываюсь, что это запасное убежище.

Их слишком много вокруг: даймонов, людей. Они говорят все сразу, задают вопросы. Мне, Амалии, мужчине, которого Кадинар одновременно накачивает силой и заставляет съесть хаткари. Тот матерится, отталкивает от себя чужие руки, смотрит на меня, что-то шепча. Я не слышу слов, но чувствую, что должна подойти.