Эксгумация - Даниэль Жирар

Чарльстон, Южная Каролина

Шварцман заперлась в «берлоге», единственной комнате на первом этаже без окон, не считая крошечной уборной. Ее мучили сомнения, стоит ли использовать для поиска информации телефон. Если ее поймают, то история поиска будет уликой против нее. Но разве у нее есть выбор?

Да, можно пойти в библиотеку или в кафе, но не с пистолетом же. В конце концов желание поскорее выяснить правду взяло верх. Ее первым поисковым запросом была дата последнего применения смертной казни в Южной Каролине: 2011 год. Начало было многообещающим. Всего с 1985 года сорок три человека. Нет, конечно, шансы получить пожизненное заключение были выше, чем смертный приговор. В последнее время для этого применялась смертельная инъекция. Это предпочтительнее электрического стула.

Все подозрения по поводу пистолета Авы подтвердились. Шварцман узнала в нем револьвер и по размеру угадала калибр «.38 спешл». Она насмотрелась на это оружие в делах, над которыми работала.

«Смит и Вессон» калибра.38 был стандартным табельным оружием большинства полицейских управлений с 1920-х по 1990-е годы. Даже после того как их заменили другими (в Сан-Франциско это был пистолет «ЗИГ-Зауэр P226», а в Нью-Йорке «Глок»), «38-й» оставался наиболее часто используемым запасным оружием полицейских.

Созданный в 1898 году, этот револьвер отличался небольшими размерами, благодаря чему его можно было легко спрятать в кобуре на щиколотке под штаниной, и надежностью. К тому же, в отличие от пистолетов, револьверы почти никогда не заклинивало.

Разложив на ковре газету, Аннабель, следуя инструкциям видео на «Ю-тьюбе», почистила пистолет и заменила силиконовую смазку на ружейное масло. Пистолет должен сработать только один раз, и из того, что она прочла в Интернете, следовало, что силиконовая смазка широко использовалась в производстве огнестрельного оружия. Закончив, она сожгла газету в камине, положила пистолет обратно в книгу, а саму книгу поставила на полку в кухне. Пусть постоит там, пока она будет заниматься остальной частью дома.

Кроме револьвера и патронов, не было никаких признаков того, что у Авы когда-либо имелось оружие. Никаких документов, никаких чистящих средств, ничего с логотипом Национальной стрелковой ассоциации. Номер модели на револьвере был датирован серединой сороковых годов, за пару десятилетий до того, как в 1968 году были введены законы о регистрации оружия.

Даже если револьвер и зарегистрирован, для баллистической экспертизы требовались само оружие и пуля. Это легко исправимо — она просто выбросит пистолет. И напоследок Шварцман сфотографировала на телефон все в доме Авы. Она надеялась вернуться, но если не сможет, хотелось быть уверенной, что все будет в том виде, в каком она это нашла.

Взяв из-под тетиной кровати Авы спортивную сумку, Анна собрала сменную одежду, две книги в твердом переплете из спальни и две поваренные книги из кухни. Единственное, что еще она захватила с собой, — это черно-белое семейное фото — бабушка с дедушкой, ее отец и Ава, когда той было лет пять или шесть, а отцу — восемь или девять.

Было почти два часа дня, когда она вышла из дома и поставила сумку в багажник. Что если Спенсер сейчас наблюдает за ней? Впрочем, какая разница? Она поехала прямо на заправку, наполнила бак взятой напрокат машины и сделала остановку у гастронома, где купила багет с сыром, виноград и миндаль, бутылку «Пино нуар» и две бутылки воды. Это легко могло сойти за список покупок одинокой женщины, собравшейся перекусить в дороге. Вино было для храбрости или, возможно, для празднования. Она расплатилась наличными.

Снова сев в машину, Шварцман по 26-й автомагистрали покатила на север, в направлении Гринвилла. Когда она добралась до Национального леса Самтер, было уже около пяти часов дня. По дороге она пыталась вспомнить кемпинг, где они с отцом в свое время разбили небольшую коричневую палатку.

В юности Анна выбиралась на природу с палаткой лишь дважды, и оба раза вместе с отцом. Оба они были горе-туристами. Установка палатки заняла целую вечность. Костер, который они развели, плеснув на него спирта, горел ровно столько, сколько хватило, чтобы поджарить на нем зефирки-маршмэллоу. В итоге поход продлился всего одну ночь, хотя был запланирован как минимум на две.

Анна помнила, что место, где они разбили лагерь, заросло мхом и было скрыто под таким густым сводом леса, что утреннее солнце падало на землю лишь тонкими лучиками.

Хорошо бы найти его. Там можно практиковаться в стрельбе, не рискуя быть замеченной или, что еще хуже, ненароком попасть в случайного туриста.

В лесу все выглядело незнакомым. И хотя до сумерек оставалась еще пара часов, из-за темных облаков казалось, что время более позднее, чем на самом деле.

Анна проверила карты на своем телефоне, нашла начало тропы Хорн-Крик и попыталась сориентироваться. Хорн-Крик находился достаточно далеко в лесу, вдали от кемпингов, так что вряд ли там встретится кто-то из отдыхающих.

Она свернула на какую-то дорогу, но заехала в тупик, и, не имея возможности развернуться, была вынуждена дать задний ход, выехать на главную дорогу и покатить дальше.

Тропа Хорн-Крик отыскалась с третьей попытки. Шварцман поехала по грунтовой дороге, которая вскоре уперлась в тропу, но увы, не дальше чем в десяти футах от нее стояла небольшая красная палатка.

Черт. Куда теперь?

Анна развернулась и, проверив карту, поехала обратно, в поисках другой, более уединенной тропы. К сожалению, карта не давала представления о том, какие тропы тут самые популярные. Единственная близлежащая тропа вела к озеру Лик-Форк, и Анна покатила по ухабистой грунтовой дороге, молясь, чтобы там не было отдыхающих.

Вскоре появилась парковка. Пусто. Никого. Когда Шварман открыла окна, упали первые капли дождя. Она прислушалась к звукам. Всегда есть риск наткнуться на животных. Можно кого-то напугать, но ей самой здесь бояться нечего. Даже если на нее нападет пума и убьет ее. Подумаешь! Ее смерть стала бы несчастливой случайностью, черным даром матери-природы.

Быть убитой Спенсером. Чувствовать на себе его руки. Принадлежать ему. Вот какие страхи не давали ей спать по ночам, заставляя просыпаться в холодном поту.

Сидя в машине с выключенным мотором, Анна снова огляделась вокруг, а затем вылезла из машины и подошла к багажнику за сумкой. Медленно расстегнула молнию, пристально посмотрела на револьвер и патроны. Открыла коробку с патронами и сунула в карман целую пригоршню, после чего тихонько закрыла багажник и, пока в машине горел свет, щелкнула фиксатором, чтобы открыть барабан.

Шесть патронов. Шесть шансов.

Она вспомнила, как однажды стреляла из пистолета. Ей было лет одиннадцать или двенадцать, и они приехали на встречу родственников по материнской линии. Двоюродные братья и сестры, которых она едва знала, стреляли из винтовки калибра.22 по выстроенным на заборе жестянкам и поддразнивали ее, пока она не попыталась попасть в цель.