Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

– Слава богу, вы здесь! Они собирались его убить!

Майя выругалась по-русски и помчалась обратно. Швырнув что-то в комнату, она вылетела наружу и понеслась по коридору к Мишелю и Спенсеру. Раздался взрыв – и в стену напротив двери выбросило мусор. Коридор окутали клубы дыма.

– Нет! – заорал Спенсер. – Там же Филлис!

– Точно! – огрызнулась Майя.

Спенсер остолбенел.

– Идем! – настаивал Мишель, перехватывая Сакса поудобнее.

Он жестом приказал Спенсеру надеть шлем, и они вдвоем с Майей поволокли Сакса по коридору и вверх по лестнице на первый этаж.

Снаружи стало еще более шумно, чем раньше и очень темно. Что-то катилось по улицам и даже летело по воздуху. Мишель получил удар в лицевую панель, зашатался и рухнул на землю.

Когда он встал, у него так сильно кружилась голова, что он с трудом воспринимал происходящее. Майя установила связь со Спенсером и шипела, жестко отдавая команды им обоим. Они потащили Сакса к стене тента и ползали туда-сюда, пока не нашли заякоренную железную катушку с тросом Ариадны. Но теперь им стало ясно, что они не смогут идти против ветра. Они были вынуждены опуститься на четвереньки и передвигаться по-звериному. Тот, кто оказался посередине, нес Сакса на спине, остальные поддерживали его с боков. Они пытались не потерять трос – их единственную зацепку, ведущую к марсоходу. И они упорно ползли к цели. Руки и колени Мишеля окоченели, а сам он таращился на черные потоки пыли и песка, который застилал лицевую панель. В какой-то момент он понял, что та изрядно поцарапана.

Они останавливались передохнуть и взваливали Сакса на спину следующему. Внезапно Мишель увидел себя стоящим на коленях. Он со свистом дышал и прислонил лицевую панель к какому-то валуну. Ветер завывал у него в ушах. Мишель чувствовал красные песчинки на языке: горькие, соленые, серные – вкус марсианского страха или марсианской смерти… а может, просто его собственной крови, он не мог сказать. Мысли путались, шея горела, в ушах стоял звон, в глазах плавали красные пятна: крохотные человечки, наконец, покинули периферийное зрение и плясали прямо перед ним. Он понимал, что может в любой момент потерять сознание, а затем его едва не стошнило в скафандр. Тело свело в судорогах, и Мишель отчаянно старался поддерживать собственный вес: мерзкая пульсирующая боль пылала в каждом мускуле, в каждой клетке. После долгой борьбы рвотный позыв прошел.

Они позли дальше. Прошло два часа жестокого, бессловесного напряжения.

Онемение в коленях Мишеля уступило место острой, колющей боли, которая стала невыносимой. Порой они молча лежали и ждали, когда стихнет особо маниакальный порыв ветра. Поразительно, но при ураганной скорости он накатывал отдельными вихрями. Можно было сравнить стихию с серией ужасающих разрядов в прерывистой цепи электрического тока.

Они лежали ничком, пережидая сокрушающие удары, так долго, что иногда им становилось скучно, и можно было о чем-то задуматься или подремать. Казалось, рассвет уже близок. Но когда Мишель посмотрел на дрожащие цифры на лицевой панели, то понял, что сейчас лишь половина четвертого утра.

И они двинулись вперед.

В конце концов, трос натянулся, и Мишель уткнулся носом в шлюз марсохода, к которому крепилась их нить Ариадны. Они отцепили ее, вслепую затолкали Сакса в шлюз и устало забрались вслед за ним. Закрыли наружную дверь и принялись закачивать воздух внутрь. Пол был усыпан песком. Пылинки кружились в потоках перегоняемого вентилятором воздуха, взмывали вверх туманной дымкой. Мишель смотрел в лицевую панель на костюме экстренной помощи Сакса, однако с таким же успехом он мог заглядывать и в маску ныряльщика. Сакс не подавал никаких признаков жизни.

Спустя некоторое время они стянули шлемы, ботинки и скафандры. Захромав, поковыляли в главный отсек марсохода и плотно прикрыли за собой дверь, чтобы не пустить пыль внутрь.

Мишель вымок от пота. Когда он вытер лицо, то обнаружил на своей ладони свежую кровь. Она даже не запеклась. Выяснилось, что кровь текла у него из носа. Хотя свет был ярким, все тускнело на периферии зрения, и нутро марсохода показалось Мишелю застывшим и сумрачным. У Майи на бедре была рваная рана, и кожа вокруг нее побелела. Спенсер был измучен, невредим и растерян. Он снял капюшон с головы Сакса и запричитал.

– Нельзя отрывать электроды от черепа! Вы могли повредить его мозг! Вам нужно было дождаться меня! И о чем вы только думали!

– Мы не знали, придешь ли ты вообще, – возразила Майя. – Ты опоздал.

– Не надо было паниковать!

– Мы не паниковали!

– Если нет, то зачем вытащили его оттуда? И зачем убили Филлис?

– Она сама убийца, палач!

Спенсер затряс головой.

– Она была пленником, как и Сакс.

– Нет!

– Вы не знаете. Вы убили ее лишь потому, что вам так захотелось! Вы ничем не лучше их…

– Убирайся к черту! Они пытают нас! Ты их не остановил, вот мы и сделали это!

Сыпля ругательствами, Майя важно прошествовала к правому водительскому креслу и завела марсоход.

– Пошли сообщение Койоту, – приказала она Мишелю.

Мишель попытался вспомнить, как обращаться с радио. Его пальцы настучали краткое послание по защищенному каналу связи. После этого он вернулся к Саксу, который лежал на кушетке и едва дышал. Шок. У него с головы сорвали электроды. Его нос тоже кровоточил.

Спенсер осторожно вытер кровь с лица Сакса и понурился.

– Они используют МРТ и сфокусированный ультразвук, – мрачно изрек он. – Забрать его так… – Он покачал головой.

Пульс Сакса был слабым и неровным. Мишель занялся делом и принялся стаскивать с Сакса костюм. Его собственные руки двигались, как лучи-конечности морской звезды. Они не подчинялись ему, словно он пытался работать с поврежденным пультом дистанционного управления. «Я ударился, у меня сотрясение мозга», – подумал он.

Его мутило, к горлу подкатывала тошнота. Спенсер и Майя сердито кричали друг на друга, по-настоящему распаляясь, а Мишель не мог понять почему.

– Она была стервой! Тварью!

– Если бы людей убивали за то, что они твари, вы бы никогда не выбрались с Ареса!

– Прекратите, – сказал им Мишель. – Вы оба.

Он не вполне понимал, о чем они говорят, но было ясно, что они ссорились. Значит, он, Мишель, должен вмешаться. Майя, раскаленная добела яростью и болью, вопила без остановки. Спенсер кричал в ответ, его всего трясло. Сакс пребывал в коматозном состоянии. «Пожалуй, мне стоит опять заняться психотерапией», – подумал Мишель и хихикнул. Он поплелся к водительскому креслу и уставился на панель управления, которая расплывчато запульсировала под его руками. Черная пыль упрямо била в лобовое стекло марсохода.

– Езжай, – произнес Мишель и с тоской посмотрел на Майю.

Она сидела рядом, вцепившись пальцами в руль, и бурно рыдала. Мишель положил ладонь ей на плечо, но она сбросила ее.