Клятва Смерти - Юлия Цезарь

А вот Мара имела более длинный язык, и их ссора уже начала пугать.

‒ Мара… Расскажи, что у вас произошло с Сайманом? Это уже не простая ссора, да и ты не выглядишь на него обиженной. Ведь что-то другое случилось? Верно?

Мара была нервозной. Какое бы лицо у нее ни было, как у собаки или кошки, ее выдавал хвост, который сейчас, например, нервно размахивал из стороны в сторону, подрагиваясь на кончике. Когда Марвало заметила это, она фыркнула и заставила свой хвост замереть.

‒ Ну так что случилось? ‒ настаивал он.

‒ Ничего, ‒ прошептала она, словно боясь, что их могли услышать. ‒ Просто считай, что он признался в своих чувствах.

‒ Он… Что?

В шкафу Зед лежал неподвижно, внимательно слушая разговор. Он не понимал, почему она не принимала его чувства. Любви он не знал, но похоть и влечение, о которых она говорила, встречал. С Зедом все было иначе, он обожествлял Мару, был готов носить на руках, выполнять любые капризы, убивать за нее и для нее. Разве это похоже на простое желание тела?

‒ Значит, в его любовь ты готова поверить, а в мою ‒ нет? ‒ Слова о жреце стали последней каплей. Зед не сдержался, испытывая непреодолимое желание вскрыть Саймана здесь и сейчас. Открыв двери ногой, он вскочил, сделал кувырок, ловко перемещая связанные руки из-за спины вперед, и метнулся к тумбочке, где приметил ножи, когда Мара доставала мазь для него. Веревка была тонкой, поэтому ему не составило труда быстро от нее избавиться.

Но болезнь давала о себе знать, и, проделав такой финт, Зед почувствовал, насколько ослаб. В глазах потемнело из-за резких движений, а руки и ноги тряслись так, что нож он, может, и удержал, а вот себя не смог. Ударившись плечом о шкаф, он предупредил падение, но упорно держал нож перед собой, направляя его на Кона.

Закрытые помещения, где есть только один вход и выход, Зед ненавидел и обычно не нападал, если не находил пути к отступлению. В таких случаях он предпочитал выждать удобного момента, чтобы повысить свои шансы на победу или хотя бы спасение жизни в случае проигрыша. Что его дернуло раскрыть себя сейчас, он не знал. Может, он не видел в Коне серьезного противника, а может, был излишне самоуверен и не ожидал, что силы покинули его тело. Но увидев, как Кон наставил на него дуло своего пистолета, он только усмехнулся. Зед не знал, насколько опасно это оружие.

‒ Я не хочу переспать с тобой, это грязное и отвратительное занятие, ‒ сказал Зед в ответ на те слова Мары. Его взгляд потух, будто он вспомнил что-то ужасное из своей жизни, но почти сразу поднял глаза на Кона, вновь начиная скалиться, как зверь. ‒ Выпусти меня, и никто не пострадает. И верни мне оружие, ‒ добавил он Маре.

Но Кон и не думал подчиняться Зеду. Он внимательно следил за каждым его движением, подмечая слабость тела и закрытую тканью рану. Сам он был, мягко сказать, удивлен. Судя по напуганной Маре, испугалась она не того, что этот человек был в шкафу, а того, что он показал себя. Потому что, когда Кон оскалился в ответ, она резко перегородила ему дорогу, и была лицом именно к Зеду.

‒ Кон, прошу, не стреляй, ‒ пискнула она, не менее умоляющим взглядом смотря на убийцу.

Как ни крути, но эффект подобранного щенка сказался на неё. Она его поила, ухаживала, меняла повязку. Все равно какая-то привязанность наступила. Сейчас это выражалось в обычном страхе перед смертью своего щенка.

‒ Ты что, с ума сошла? Ты знала, что он на корабле?!

‒ Прости, но он был ранен и умирал!

‒ Черт возьми, Мара, это не оправдание! Уйди с дороги! ‒ Разумеется, из-за девушки Кон вовсе опустил пистолет, потому что на прицеле была именно её спина.

Сама же Мара сделала то, чего никак не ожидала ‒ она доверилась своему убийце. Именно свою жизнь. Потому что в его руках она была путем к спасению ‒ Зеду ведь ничего не стоило схватить Мару и, приложив нож к шее, выйти отсюда. Но сделает ли он это?

‒ Кон, он сидел тут и никого не трогал, ‒ шептала Мара, пытаясь успокоить своего друга. ‒ Все хорошо. Мне плохо он тоже не сделал.

‒ А какого черта он сейчас пытался сделать плохо мне? Ты посмотри на него, Мара! Он же убийца! Забыла, что он творил в том замке?

‒ Сазгаус тоже убийца! И был приговорен к смерти, но вы же его спасли!

На это было нечего ответить, на самом деле. Мара права, но если подумать, Саз еще ни разу не убивал бездумно. Хотя, с другой стороны, он тоже брал Миру в заложники.

Пока Мара отвлекала Кона, Зед вернулся к тумбочке и обыскал. Внутри были только ножи, а самое главное оружие отсутствовало, но он приметил веревку, которая тянулась от ножки к окну. Из всего своего арсенала он взял только раскладную палку и механизм для руки. Прикрепив его на место, он проверил работу, нажал на рычажок, два лезвия вылезли вперед, превращая руку в опасную когтистую лапу.

Щелчок привлек внимание к Зеду, и он подобрался, вновь принимая оборонительную позу. Конечно, он бы мог сделать из Мары живой щит для себя, но не желал подвергать ее такой опасности. Да и противников было не так много, чтобы он начал переживать о том, как выбраться.

‒ Я еще даже не пытался. ‒ Ну, точно как зверь, Зед пытался выглядеть опаснее, чем был сейчас на самом деле. Скалился, а его взъерошенные волосы на голове казались вздыбленной шерстью.

‒ Кон, ну что вы так долго там? Скоро все разберут! ‒ послышался голос Миры, которая звала всех от лестницы. Она видела, что дверь в их каюту была открыта, но так привыкла, что Зед постоянно в отключке, что даже не подумала, что он мог проснуться.

А Зед напрягся сильнее, потому что в его планы не входило подкрепление со стороны противника. Метнув быстрый взгляд на окно, он оценил, что не пролезет в него, а путь к выходу по-прежнему преграждали Мара и Кон. И если на второго он накинулся бы без раздумий, то за Мару переживал, что она опять могла попытаться помочь беловолосому.

‒ Милая, отойди, ‒ попросил он ее. ‒ Я не хочу тебя задеть случайно.

‒ Мара,