Приглашение на танец - Мэнди Коллинз

— Итак, — отрывисто сказала она, — давайте начнем сначала. Откуда у вас эта вещь?

Хогг явно расстроился, что его поймали на лжи, и не кто-нибудь, а герцогиня, которая, возможно, была готова потратить в его магазине немалую сумму. Он снова улыбнулся, на этот раз примирительно.

— О! — начал Хогг так, словно только что вспомнил о ее вопросе. — Думаю, эта вещь попала ко мне из коллекции одного джентльмена, который совсем недавно вернулся из поездки в Африку.

— Вот как. — Сесили пыталась скрыть нетерпение, но ей это не удалось. — И почему же он ее продал?

— Думаю, он бы… у него, так сказать… он…

— Оказался на мели? — подсказала Сесили.

— Да.

«Наконец-то», — подумала она, а вслух спросила:

— Как вы считаете, вещь подлинная?

Хогг переступил с ноги на ногу, словно напроказничавший школьник.

— Мне показалось, что да, ваша светлость.

Сесили показала на маленькое увеличительное стекло, которое Хогг носил на тесемке на шее.

— Можно вашу лупу?

— Конечно.

На лбу Хогга выступили капельки пота. Он протянул стеклышко Сесили. Она поднесла его к глазу и подошла на такое расстояние, чтобы можно было как следует разглядеть саркофаг. Сесили осмотрела его со всех сторон, ища на немного неровной древесине что-нибудь указывающее, что саркофаг закрыт на миниатюрную защелку и его можно открыть. Но если потайная защелка и была, Сесили ее не обнаружила.

Она вернула Хоггу лупу.

— Я беру эту вещь.

Хозяин магазина замялся:

— Но, миледи, вы не хотите узнать цену? Посоветоваться с мужем?

— Ого! — тихо сказала Джульет.

В ответ Мэдди прошептала:

— Ну, сейчас он получит!

Как и следовало ожидать, Сесили воззрилась на Хогга так, словно у него на голове начали расти рога.

— Мой муж? — вкрадчиво переспросила она. — А какое отношение имеет к этому мой муж?

Хогг понял, что ступил на опасную почву. Он попытался взять свои слова обратно.

— Н-нет-нет, ваша светлость. Это было глупо с моей стороны.

Сесили согласно кивнула:

— Вот именно, глупо. А теперь принесите сюда голубую кошку и получше заверните. Я хочу взять ее с собой.

Когда Сесили вернулась на Беркли-сквер с саркофагом кошки, Лукас был в своем кабинете. К ее величайшему удивлению, он рассматривал предмет, очень похожий на ее покупку.

— Где ты это взял?

Сесили отдала перчатки и шляпу Уоткинсу, который маячил у нее за спиной с укоризненным видом, и взяла у него свое приобретение. А укоризненный вид дворецкого был вызван тем, что она принесла саркофаг в дом сама, а не он или лакеи.

— И тебе добрый день, дорогая, — ответил Лукас.

Он отступил в сторону, чтобы Сесили могла положить кошку рядом.

— Уинтерсон, ты мне зубы не заговаривай! — вспылила Сесили. — Я думала, это единственная голубая кошка из Египта во всем Лондоне, и вот прихожу домой и обнаруживаю, что ты нашел точно такую же. Сейчас не время для обмена любезностями.

— Думаю, вполне логично предположить, что я нашел эту фигурку в том же месте, где ты нашла другую.

— В магазине мистера Хогга на Бонд-стрит?

— Не-ет, дорогая моя, — со смешком сказал Лукас. Он отошел от письменного стола и посмотрел со стороны на два лежащих рядом саркофага. — На складе твоего друга Лоуренса, где он хранит вещи, привезенные для музея.

Сесили оторопела:

— Надеюсь, ты не возвращался туда один?

— Нет, не возвращался, — заверил ее муж. — Эта кошка была среди вещей, которые мне принесли сыщики с Боу-стрит. Полиция предполагает, что эти вещи принадлежали Уиллу, поскольку были найдены рядом с его телом. У меня было столько забот — сначала похороны, затем надо было навещать маму и Клариссу, потом в тебя выстрелил какой-то сумасшедший, — что я заметил ее лишь сегодня утром, когда решил упаковать оставшиеся вещи Уилла и отослать Клариссе.

Сесили всмотрелась в его лицо, но прочла на нем только скорбь. Словно почувствовав ее тревогу, Лукас печально улыбнулся:

— Не волнуйся, жена. Я решил, что эта смерть — слишком тяжелая ноша, чтобы носить ее с собой всю жизнь. Я уверен, что Уилл бы мне этого не пожелал. И хотя я всегда буду сожалеть о том, что могло бы быть, я понял, что лучший способ почтить память моего брата — это продолжать жить полной жизнью. Конечно, после того как я узнаю, кто виноват в его смерти, и удостоверюсь, что он будет наказан по всей строгости закона.

Сесили улыбнулась:

— Я рада это слышать.

Лукас сменил тему:

— А теперь рассказывай, где ты наткнулась на эту штуку. Я знаю, что это не такая уж большая редкость, но странно, что эти две вещицы так похожи.

Лукас повернул первый саркофаг на правый бок, потом так же повернул второй. Он показал на небольшую отметину под вырезанной из дерева кошачьей головой. Отметина длиной примерно дюйм на первый взгляд казалось просто дефектом дерева. Только почему-то один и тот же изъян имелся на обоих саркофагах.

Сесили наклонилась, чтобы получше рассмотреть выбоину на дереве. Отметины на обоих саркофагах были поразительно похожи. Но главным, что отличало эти две вещи от подлинных предметов старины, привезенных из последней экспедиции лорда Херстона, да и от всех других, которые Сесили осматривала, были иероглифы. Именно они позволили Сесили разоблачить фальшивки.

В отличие от предметов, которые ей доводилось рассматривать раньше, на обеих этих кошках не было ничего, что хотя бы имитировало подлинные артефакты из Египта. Прежде всего на саркофагах не было указано ни имя, ни статус человека, которому принадлежала кошка. Будь саркофаги подлинными, на них обязательно были бы вырезаны молитвы разным божествам с просьбами позаботиться о любимце в будущей жизни. Иероглифы на этих саркофагах были не связаны между собой, и тексты не имели смысла. Стоящие рядом иероглифы «вода», «рука» и «склон холма» не складывались в осмысленные фразы. Сесили была абсолютно уверена, что перед ней лежат не просто подделки, а два экземпляра из множества. В самом сходстве этих двух саркофагов было нечто такое, что, глядя на них, Сесили представляла себе длинный ряд рабочих, которые сидят и штрих за штрихом наносят на изделия эти внешние атрибуты принадлежности к египетской культуре. И даже не подозревают, насколько эти вещи далеки от настоящих древностей.

— Я нашла этот саркофаг в магазине Адольфуса Хогга на Бонд-стрит. Он сказал, что купил его у одного джентльмена, у которого плохо с деньгами и он вынужден продавать свои ценности. Одной из них, по крайней мере по словам Хогга, и была эта древнеегипетская реликвия.