Попрыгунчики на Рублевке - Глеб Соколов

Килин не нашелся, что сказать. Сверкнув глазами, плешивый посмотрел на него, неприятным резким голосом произнес:

– Надеюсь, вы не очень близкий друг Александра. В противном случае вам придется испытать ужас за свою жизнь. – Он сорвался с места и, не глядя на Килина и пожилую леди, быстро пошел к двери.

– Постойте, что вы имеете в виду? – крикнул вслед Николай.

Перед лысым уже распахнулась автоматическая дверь.

– Я больше ничего не скажу!.. – Он вышел на улицу.

Переборов желание догнать его, Килин остался возле леди. «Надо быть осторожным. Этот человек явно опасен. Сейчас не могу рисковать…» – пронеслось в его голове.

В доме Барона Килину больше не удалось ничего узнать. Торопливым шагом выйдя из двери рядом с серыми, выстроенными в готическом стиле воротами, вдруг понял: у него нет никакого плана, есть только ужас и ощущение стремительно истекающего времени. Образ ящичка из карболита постоянно возникал перед глазами.

Когда железная дверь за ним закрылась, – он чувствовал: охранник в видеофон внимательно наблюдает за гостем, – Килин провел рукой по глазам, точно пытаясь снять с них пелену. И тут наконец разглядел на другой стороне шоссе желтое такси.

«Фольксваген-универсал»… Следом узнал водителя, сидевшего за рулем, – он привез его сюда. «Но я же рассчитался за поездку и отпустил его!..» – поразился Николай. Следом понял: ничего толком не помнит. Последние часы, миновавшие с момента, когда въехал в парк, окружавший кёлеровский дворец, существовали в его сознании, словно погруженные в пелену густого тумана. «Мои нервы не выдерживают! Но тикающему механизму и взрывателю атомной бомбы на это плевать».

Он быстро пошел, почти побежал к машине. Уже подходя к ней, увидел себя словно бы со стороны – сильно припадал на правую ногу… «Не чувствую боли, путаются мысли. Вообще, в какие-то моменты не осознаю себя… Все, кто играл в игру с девятнадцатым веком, в какой-то момент должны приходить к подобному. И без атомной бомбы… Может, этот лысый… Нет, тут что-то другое…»

– Не помню, я уже рассчитался с вами?

Водитель посмотрел на него с недоумением.

– Вон, бросили мне деньги… Целую пачку. Велели, если вы не появитесь через час, связаться с этим человеком…

Рядом с перетянутой резинкой пачкой пятисотрублевок лежала бумажка, на которой от руки написан номер телефона и имя.

Килин назвал водителю адрес бывшего особняка Махмута.

Килин велел таксисту остановиться. Дом, недавно принадлежавший одному из самых богатых людей страны, располагался в угрюмом месте. Николай удивился: почему прежде не обращал внимания на этот факт?..

Справа от участка Махмута – пустошь. С трех ее сторон тянулся неказистый глухой забор из досок разной ширины. Зачем их набили на длинные поперечины между вкопанными в землю деревянными столбами – непонятно: ограды со стороны шоссе не существовало. Посреди пустоши виднелись фундамент и зачатки стен из красного и белого кирпича.

Между дощатым забором и добротной кирпичной стенкой, окружавшей владения миллиардера, тянулась канава, заполненная до половины водой.

Слева от махмутовской территории – сосновый лес. Большинство деревьев – сухие, с ободранной хвоей. Некоторые сломаны ураганом: обрушившийся ствол еще держится за комель жгутами разодранной коры. Верхушка уткнулась в землю… За буреломом виднелся зеленый забор. Из-за него торчало строение, по стилю напоминавшее «советский особняк» Махмута. Окна заколочены деревянными щитами.

Килин отпустил таксиста. Тот с недоумением посмотрел по сторонам: с какой целью приехал в неуютное место загадочный пассажир?.. Автомобиль медленно тронулся с места. Взгляд водителя заскользил по забору бывшей махмутовской собственности. Между особняком и оградой – высокие деревья. Старая постройка едва проглядывала между ними.

Гадая, кто может быть внутри, Николай двинулся не к воротам, а в противоположную сторону. К «заколдованному» лесу, – так для себя определил мрачный сосновый бурелом.

Некоторое время он разглядывал забор. Килин был уверен – особняк миллиардера оборудован несколькими линиями защиты: камеры видеонаблюдения, проволока, подключенная к сигнализации, специальные датчики…

Идея проникнуть внутрь казалась дикой, невероятной, но ничего другого не приходило в голову. «Служба безопасности Махмута могла покинуть дом. Новая хозяйка мертва. Что, если…»

Он не видел ни камер, ни датчиков. Высокий забор из оштукатуренного кирпича выкрашен бледно-зеленой масляной краской. Видны окна второго этажа, крыша… Угловатая постройка – того же цвета, что и забор. От одного ее вида в душу проникала тоска. Ночью, когда Барон застрелил Василису, у Килина не возникло столь тягостного впечатления – кругом были декорации Петербурга, в темноте дом смотрелся иначе…

Время от времени по шоссе проезжали машины. Килин прислонился к стволу старой сосны. С дороги его теперь не видно.

Шторы на окнах плотно закрыты…

Рядом с забором – сломанное бурей дерево. Ствол повален наискосок к ограде и держится на комеле метрах в трех от земли. Верхушка уткнулась в зацементированное основание кирпичной стены. Николай принялся осторожно подниматься вверх: по стволу, как по трамплину, хватаясь за торчавшие во все стороны сучья. Когда достигнет комеля, сможет увидеть, что происходит на участке… Вот он уже наверху.

Раздался громкий треск: комель, державшийся на рваных древесных «жилах», оторвался и полетел вниз…

В доли секунды Килин представил, как падает с высоты больше человеческого роста, и одновременно рушится ощетинившееся острыми сучьями тяжелое бревно… Что было сил оттолкнулся от уходившей вниз опоры. Полетел на желтый забор. Толчок был достаточно энергичным – в воздухе, словно каскадер в свободном полете, рассмотрел прежде невидимую часть двора за оградой.

О кирпичный забор Килин ударился вовсе не как герой кинофильма, а некрасиво и испытав при этом невероятную боль. Показалось, сломал себе сразу все: ребра, руки, коленные чашечки…

«Я все же повис на нем!» – пронеслось в голове. Тут же понял: сейчас рухнет вниз. «Ударюсь затылком. Убьюсь!»

Николаю казалось: от боли, испытанного потрясения сознание куда-то ускользает. Еще доля мгновения – и мрак, темнота.

Он успел схватиться за торчавший наверху забора металлический штырь…

«Боже! Где я?!.» Килин беспомощно озирался по сторонам. Кирпичные стены, темнота… Лишь где-то там, через двор, на уровне второго этажа тускло светилось окошко.

– Эх, барин, что же вы наделали?! Стену-то всю разворочали…

От голоса, прозвучавшего прямо над ухом, Николай вздрогнул, резко обернулся. Дернулся в страхе назад.