Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле - Анна Литвинова

Чтобы жестко впиться в губы, ставя точку в нашем разговоре…

На миг я остолбенела. Замерла безвольным манекеном в руках парня, никак не реагируя на неожиданную ласку. Но Баринов не дал мне возможности выбрать, напором заставив сдаться сразу. И я приоткрыла губы…

Чтобы тут же потеряться в вихре ощущений. Меня никто и никогда не целовал так – до опухших губ, до стона, который невозможно сдержать, до черных точек перед глазами от отсутствия воздуха. Его руки давно уже отпустили мои плечи, переместившись на затылок и талию, прижимая крепче и не позволяя отстраниться. Да я и не думала об этом…

Лишь молча подчинялась парню, и впервые в жизни это не вызывало отторжения. Никогда бы не подумала, что можно получить столько удовольствия от обычного поцелуя! Впрочем, с Бариновым все было необычным. Губы горели, в голове стоял дурман, но мне казалось, что всего этого слишком мало. Мало его рук, мало губ, мало всего!

И когда он отстранился, шумно вдыхая кислород, с силой сжала его плечи, потянувшись следом в неосознанном требовании продолжения. Но его не последовало.

Я недовольно приоткрыла глаза, самостоятельно закрывшиеся в самом начале этого безумия, и растерялась. Баринов молча смотрел на меня, еле заметно улыбаясь, впрочем, не спеша убирать лапу с моей талии.

В голове неожиданно прояснилось, и я вспомнила, с чего, собственно, мы начали. И растерянность достигла своей наивысшей точки.

А что это, хм, сейчас было?

Внутри еще шевелились отголоски прошлых эмоций, но близость парня и фантомные ощущения на губах, не позволяли им вспыхнуть заново. Тем более, то, что меня недвусмысленно до сих пор прижимали к мужскому телу, не позволяло сосредоточиться в должной мере. Хотя…

Внезапно вспомнила, как еще полчаса назад эти же руки обнимали Маринку. Поглаживали ее спину, ведя в медленном танце. Позволяли чужим ладоням скользить по собственному телу…

Странное чувство обожгло, и я задохнулась, подавившись вдохом. Захотелось разбить о голову мажора что-нибудь тяжелое и большое, а потом еще попрыгать сверху. А еще поплакать. Можно даже с истерикой. И расцарапать физиономию этой любвеобильной козе сразу после того, как выщипаю все волосенки по одному!

Подумала, и опешила, осознав, что это не что иное, как банальная ревность. Докатилась!!!

С какой стати тебе его ревновать?! И к кому?

Но окончательно все испортил, как ни странно, сам Никита.

– Успокоилась? – усмехнулся он, оглаживая мою спину большим пальцем. И столько в этой усмешке было снисходительности и самодовольства, что разгон от милой девочки до фурии произошел почти мгновенно.

– Что? – прорвалось первым из коктейля мата с междометиями.

Но Баринов явно не принял во внимание изменившуюся атмосферу между нами и мой мысленный посыл скрываться огородами, тщательно петляя.

– Хороший способ, правда? Так и знал, что тебе понравится, – сексуально понизив голос, с намеком тихо проговорил он, наклонившись к моему лицу. Но мне уже было не до его методов обольщения.

Внутри назрела Хиросима.

И, видимо, именно мое крайне взвинченное состояние отразилось на физических способностях. Иначе, объяснить, как смогла оттолкнуть далеко не хлипкого парня, не собиравшегося меня отпускать, не представлялось мне возможным.

Но этим я не ограничилась, коротко размахнувшись и звонко саданув ладонью по смазливому лицу.

– Понравилось, даже не сомневайся, – прошипела так злобно, что удивительно, как клыки с ядом не отросли, – а теперь вали нахрен, психолог доморощенный! И не смей меня больше трогать! Никогда!

На глаза навернулись слезы от яростной обиды и разочарования, и я, подхватив с пола упавшую во время наших жарких объятий сумочку, резко развернулась и выскочила из комнаты.

Как он посмел? Как смог?

Было невероятно горько от всего произошедшего. Испытать такие потрясающие чувства, такие невероятные ощущения… я думала, что между нами за эти недели промелькнуло что-то настоящее… честное…

Ведь я не просто отвечала на поцелуй понравившегося парня.

В какой-то момент я позволила себе поверить, что и Баринов испытывает ко мне нечто большее, чем просто симпатию…

А он просто пытался меня успокоить, оказывается! Заткнуть таким вот необычным способом! И надо отдать ему должное, у него почти получилось…

Вот только как теперь избавиться от ощущения, что мне плюнули в душу?

– Янка, стой! Подожди! – парень поразительно быстро отмер, я не успела даже добежать до основного зала. Но останавливаться точно не собиралась. Хватит с меня на сегодня впечатлений.

– Видеть тебя больше не хочу! – бросила через плечо, а затем, удачно обогнув танцующих и веселящихся студентов, наконец-то покинула этот коттедж. Сзади слышался шум, какие-то крики, но мне было уже совсем не интересно. Хотелось домой. А там, завернувшись в любимое одеялко, заснуть и поверить, что ничего этого не было.

Мне повезло – такси уже ожидало у ворот. Я мигом уселась на заднее сиденье, скомканно поздоровавшись. И, собираясь захлопнуть за собой дверцу, мне вдруг показалось, что сзади кто-то бежит.

Но нет, шаги затихли в стороне. Я прикусила губу, а затем решительно продиктовала водителю адрес, устало откидываясь на сиденье и закрывая глаза.

Да катись оно все!..

Никита

Ну, уж нет! Сегодня я точно не дам тебе сбежать! По крайней мере, не раньше, чем мы поговорим!

Я повернул ключ в замке зажигания и стартанул с места, даже не удосужившись прогреть двигатель. Мысленно успев похвалить себя за то, что все-таки решил приехать на машине, хоть это и было чревато «сухим законом».

Вдавливал педаль газа в пол, стараясь не упустить такси, увозившее Лазутину, из виду, и одновременно злился и посмеивался.

Истеричка! И что на нее сегодня только нашло?

Когда я вошел в коттедж этим вечером, четкого плана действий у меня не было. Лишь непреодолимое желание увидеть эту рыжую заразу, которая с завидным постоянством приходила ко мне в каждом сне. Решил, что на месте сориентируюсь.

В целом, так и получилось. С одной оговоркой – Марина стала неприятным сюрпризом. Но когда я заметил жесткий взгляд Янки в ответ на непрошеную ласку бывшей любовницы, то решил, что это даже к лучшему. Надеясь, что ревность в глазах любимой девушки мне не почудилась.

Дико раздражало присутствие рядом с ней Волкова. Парень даже не замечал, что у Янки нет настроения ни веселиться, ни даже разговаривать, но, судя по всему, наилучшей компанией для себя был он сам. Поэтому, когда девушка вышла из зала, разозлившись на бесцеремонное поведение этого придурка, он лишь недоуменно посмотрел ей вслед, тут же переключившись на друзей. Кретин…