📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаСмерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Роберт Вайнтрауб

Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Роберт Вайнтрауб

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 116
Перейти на страницу:

Удивительно, как в Пакан-Барое проявлялась способность человеческого духа к мобилизации, даже в таких совершенно безнадежных условиях. Как писал Робсон, «вера – огромный резервуар энергии… и вера в будущее стала чем-то, что было у нас всех и было необъяснимым». Руз Войси вспоминает, что он «верил в товарищей, которые придут и вызволят его отсюда. Так и случилось».

Всегда стойкие британские солдаты регулярно устраивали представления кабаре с пением и танцами. Японцы и корейцы считали эти представления совершенно непостижимыми: по их мнению, у заключенных нет причин смеяться или радоваться жизни. По существу, все, что им оставалось, – это умереть. Но военнопленные отказывались признавать свое поражение. «Концерты у костра продолжались, и мы изумлялись талантам, – вспоминал Фицджеральд. – Один малый по имени Уинстенли обладал очень мощным баритоном и богатым репертуаром громких песен, которые пользовались большой популярностью. Одной из них была песня «Легион пропавших», которую, хотя она касалась французского Иностранного легиона, многие считали песней о нас».

Голландские пленные, которые были более разными по возрасту и физическим способностям, чем британцы, тоже с презрением относились к шумным развлечениям. Но это не означало, что голландцы были каменными. Во Втором лагере одна из групп давала регулярные представления «Гулянки в джунглях», на которых играли на скрипке, пели, а военнопленный Ян Эггинк выступал с ядовитыми и смешными скетчами.

«Это были не просто шутки, – вспоминал Эггинк в документальном фильме, показанном по голланскому ТВ в 1997 году. – Мы старались поднять их боевой дух, поддержать волю». Увы, даже Эггинк отказался от своих обычных выступлений, когда похоронных служб стало очень много. Но он «вернулся на сцену» по случаю Рождества 1944 года.

«Никогда не забуду того Рождества, – сказал Эггинк в документальном фильме. – Японцы полностью запретили пение. Неожиданно [военнопленный Я.] Брату вышел вперед со скрипкой и заиграл попурри из традиционных рождественских песен. Когда он исполнил «Тихую ночь, святую ночь», все присутствовавшие на концерте скелеты с ввалившимися глазами стали тихонько, очень тихонько подпевать… Когда я вспоминаю об этом, у меня на глаза наворачиваются слезы»[5].

Эггинк читал товарищам по плену стихи, главным образом, о сохранении веры в борьбу и в возвращение к любимым. Одно стихотворение Эггинк посвятил жене:

Так давно думаю о тебе, дорогая,
И о годах, прошедших в ожидании
Часа нашего освобождения, которое будет изумительным,
Хотя оно еще далеко, и его еще не видно.
Сейчас еще темно, не вижу света,
Но я всегда рядом с тобой, я близко от тебя,
Дорогая…
Когда Господь вернет мне тебя, чтобы ты засияла,
Оставив беспокойства в прошлом, твои и мои,
Нам снова станет хорошо вместе,
Тебе, моя дорогая, и мне.

Способность Джуди выживать вопреки невероятным трудностям помогала сплотиться и военнопленным. Она давала им эмоциональную поддержку. Даже люди из других лагерей ободрялись, когда до них доходили слухи об очередном чудесном спасении Джуди от гибели. «Все мы знали о ее существовании, даже если на самом деле никогда ее не видели», – вспоминал Руз Войси. – Знать, что кто-то заботится о Джуди и что она все еще каким-то образом жива, было очень важно».

Одно уже присутствие Джуди на строительстве железной дороги сплачивало людей, которых вытолкнули за пределы жизни. Неизвестный поэт, который добавил катрен к более длинной поэме, написанной в нечеловеческих лагерных условиях, отлично поймал суть:

Плетутся, чуть живые, по своим местам
Сдохли бы давно уж, но под нос твердят
Тихо, еле слышно, в такт своим шагам:
«Если сучка может, то смогу и я» [14].

Помимо непосильной работы на строительстве железной дороги Фрэнк должен был постоянно присматривать за Джуди. Когда начался 1945 год, пойнтер стал еще более агрессивным по отношению к японским и корейским мучителям. Если раньше Джуди уворачивалась от их пинков и старалась спрятаться, стать невидимой, то теперь она часто шла на открытую конфронтацию с охранниками, рычала и огрызалась на них и отстаивала свое место, даже когда на нее кричали, угрожали штыками и винтовками. Собака просто отползала на полметра-метр от сапога, который только что не достал ее, скалилась, а глаза у нее горели красным. Только все более настойчивый свист Фрэнка заставлял Джуди отступить в заросли.

Джуди определенно дичала, и инстинкт самосохранения мало-помалу уступал место инстинкту драки. Казалось, что собака совершает обратную эволюцию и превращается в волка, становясь все более страшной. К сожалению, это создавало большую опасность для ее жизни.

Однажды поведение Джуди почти привело к ее гибели. Строительство шло довольно быстро, но тут один из пленных уронил какой-то инструмент в неглубокий овраг. Было ли это сделано умышленно или из-за истощения, неизвестно. Ближайший к месту происшествия охранник заподозрил злой умысел (или ему были безразличны мотивы и причины) и начал зверски бить пленного по голове бамбуковой палкой.

Такие расправы были нередкими, и все же Джуди стала защищать своего друга, что она часто делала. Когда пленный упал на спину под градом ударов, собака без сигнала Фрэнка выскочила из джунглей и начала яростно лаять и рычать на охранника. Тот сохранил хладнокровие и очень медленно, не отрывая глаз от Джуди, положил палку на землю и схватился за лежавшую у его ног заряженную винтовку.

На этот раз Фрэнк не стал свистеть. Он испуганно закричал: «Беги, девочка!» Джуди увидела, как на нее направили винтовку, увидела вспышку выстрела и резким прыжком увернулась от пули. После чего Фрэнк получил несколько ударов от охранников и вернулся к работе. Чуть позже, когда Фрэнк сошел с насыпи и счел, что прошло достаточно времени, он позвал собаку. Джуди появилась, потрясенная и, по словам Фрэнка, «сконфуженная».

В другой раз, когда пленные возвращались в бараки после вечерней еды, один из охранников стал гоняться за пленным. Джуди, как обычно, встала между охранником и его жертвой и приняла боевую стойку. Взбешенный охранник погнался за ней. «Исчезни!», – приказал Фрэнк. Как он вспоминал впоследствии, Джуди «выползла через дыру в сделанной из пальмовых листьев стене барака и исчезла из виду». Лежать на койке, сдерживать дыхание и надеяться – вот все, что оставалось Фрэнку делать, когда Джуди в одиночку пряталась в джунглях.

Настала ночь. В бараке сгущалось уныние.

Затем Фрэнк услышал выстрел.

Опасаясь худшего, Фрэнк тайком выскользнул из барака и стал искать своего друга. «В поисках Джуди я ползал по зарослям, – вспоминал он. – Через пару минут она появилась».

Руки Фрэнка, ощупывавшего Джуди, окрасились красным. На плече собаки был потек крови. Действительно, пуля порвала шкуру собаки, но, чудесным образом, лишь чуть-чуть. В антисанитарных условиях всегда приходилось опасаться инфекции, поэтому Фрэнк покрыл рану пальмовым листом. Собака оказалась в миллиметре (или в наносекунде) от серьезного ранения или гибели. Но это была Джуди, которая так много раз выживала на протяжении почти девяти лет. Касательное ранение стало еще одним касанием смерти.

1 ... 78 79 80 81 82 83 84 85 86 ... 116
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?