К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена - Елена Княжина

– Холодно на улице.

– Это не ответ, – прошипела ему в загорелый затылок, глядя, как курьеры, пыхтя и вполголоса ругаясь, заносят гигантское нечто в нашу кухню. – Что в коробке?

Мы двинулись за парнями в рабочей униформе. Из-за чертового плеча успела заметить, как они достают из коробки и ставят на столешницу объемную черную штуковину. Размером с телевизор, причем старый, доисторический, трубочный! У деда был такой, «Сони», до сих пор у бабушки в Астрахани на даче стоит. И даже работает.

– Это кофемашина, Олеся, – прошептал Дрейк, обернувшись. – Надеюсь, к инструкции ты отнесешься так же серьезно, как к контракту.

Двое из ларца, одинаковых с помятого лица, в этот момент кинули на стол увесистую книженцию. А контракт меньше был, да-да!

…Сладить с чудо-агрегатом не удалось ни с первой, ни с двадцать пятой попытки. Дар, как истинный джентльмен, удалился с кухни, уступив мне честь воевать с бытовой техникой.

То ли зерна, которые нам презентовали в комплекте с этой махиной, были какими-то неправильными. То ли это был все-таки телевизор, причем именно доисторический. Словом, и в пятнадцатой по счету чашке в бледной жиже плавали кусочки недомолотого кофе. Я с ними успела сродниться за этот час.

– Оставь, мышонок. Это не твоя война, – хмыкнул Дар, пришедший понаблюдать за неравной битвой. – Завтра я попробую настроить. Или вызову мастера.

– Давай вызовем сейчас, – предложила я, с укором поглядывая на упрямый агрегат. Сама я кофе пила редко, но выиграть бой стало делом принципа. – Как же твоя рассветная традиция?

– Выпью по пути. Лекция через час, – вернул меня на землю черт.

Точно, это ведь я отлучена от занятий, а не он. Но после случившегося в гостиной я в университет и сама не рвалась. Ведь где-то по душным коридорам ходил Рогозин.

– А мне что? Опять сидеть в четырех стенах? – заупрямилась скорее для проформы. Дрожавшая внутри мышка не сильно рвалась за пределы норки.

– А чего тебе хочется? – с интересом устремились на меня зеленые глаза.

Я вздохнула и подумала. Действительно, чего? С трудом выгнав из головы вчерашнее постельное «происшествие», я направила мысли стройной шеренгой в приличную сторону.

– Мне нужно увидеться с Лилей. Поболтать, знаешь, по-женски, – смущенно пробормотала, понимая, что у Аверьяновой-то куда больше опыта в определенных, вызывающих дрожь под коленками вопросах. А мне бы он, этот опыт, совсем не помешал. – Она ведь даже не в курсе, что учудил Юра… Ну и…

– Ты полагаешь? – фыркнул Дар, хмуря широкие брови. – Если мне не изменяет память, та девица, с которой он проводил время после тебя, тоже была в клубе. А значит, твоя «подруга» пригласила и ее. Почти уверен, что Лилия ничего не имеет против «свободных отношений».

– Да с чего ты взял? – возмущенно воскликнула, пихая его в плечо. Не сильно, а просто дотронуться захотелось. Совсем я сдурела, кажется.

– С того, как она липла ко мне в присутствии собственного бойфренда, – черт перехватил мою руку, но не отпустил. Прошелся большим пальцем по внутренней стороне ладони, словно магией вызвав полк мурашек. Мерзавец! – Когда ты уже примешь как факт, что я лучше тебя разбираюсь в людях, Олеся?

– Ты им и шанса не даешь… – уже не так уверенно ворчала я. Потому что знает, гад, как с умной мысли сбить. – Все для тебя черные, грязные…

– Но так и есть.

Палец надавил сильнее на какую-то адски чувствительную точку, и я закусила губу и отвела затуманившийся взор от нагло ухмыляющейся физиономии. Да что за чертовщина-то, а?

– У меня своя правда, – пробубнила негромко, пытаясь вызволить ладошку из чувственного плена. – Я верю в лучшее в людях… Знаю, что при всех недостатках они способны измениться… Особенно, если им немного помочь. Подтолкнуть вверх. Протянуть руку…

– Олеся, тебе надо перестать быть наивной. Не трать время и энергию на тех, кто этого не достоин, – Даррел наклонился ко мне так низко, будто собирался поцеловать. Сердце начало бессистемно пропускать удары, но черт вместо этого добавил: – Ты думаешь, что у тебя есть поддержка. Опора. Но по факту все это – гнилые доски. Шаг к ним – и ты полетишь в пропасть. Кто тебя поддержит, если ты сорвешься? Кто подаст руку, если упадешь? Не рассчитывай ни на кого, плыви сама. Поднимайся, вставай, мышонок… Не жди поддержки. Ее не будет.

– Ты слишком плохо думаешь о близких мне людях.

– А ты – слишком хорошо, – Дар осуждающе закатил глаза. – Особенно о тех, что тебя окружают. Идиотские привязанности! Иногда я и сам не рад, что вижу людей насквозь, и завидую тем, кто живет в иллюзиях. Но реальность именно такова. В обоих мирах одно и то же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Погладив в последний раз, он выпустил мою ладонь, подхватил со стула пиджак и пошел к двери.

– Так что по поводу Лили? – крикнула вдогонку.

– Я организую вам встречу, раз ты этого так хочешь.

Дернув плечом (и вложив все имеющееся неодобрение в этот жест), Дар вышел из квартиры. А я осталась в компании упрямого кофеварительного монстра, толстой инструкции, призванной скрасить мой выход на пенсию, своих сомнений и внезапно вспыхнувших, катастрофически нездоровых желаний. Шварх побери!

Утро я посвятила уборке. Этот монотонный ручной труд приносил мне все больше покоя и удовлетворения. Я действительно умудрялась получать удовольствие от ползания с тряпкой по деревянному паркету. Несмотря на угрозы, Дар так и не купил ни моющий пылесос, ни электрошвабру. Да и, в свете приключившегося вчера в постели, он уже, кажется, не боялся сорваться.

А я? А черт меня знает.

Остаток дня я изучала инструкцию, и еще тридцать попыток спустя (на дне пакета к тому моменту одиноко лежала горсточка зерен) кофе у меня получился. Я не эксперт, но он явно был крепким, вкусным и ароматным.

Насладившись спонтанной кофе-паузой, я снова взялась за тряпку. Как и любая война, битва с аппаратом не обошлась без разрушений и хаоса. Оттопырив нижние девяносто, я плавно двигалась по коридору, замывая коричневые пятна, как вдруг дверь позади меня распахнулась. Квартира наполнилась гомоном, щебетом, хихиканьем, стуком нескольких пар каблучков… И я резко обернулась.

Да драный же ты нефилим…