Костяные корабли - Р. Дж. Баркер

– Ты жив! – едва слышно прошептал Джорон.

Сердце билось у него в груди, словно колокол, призывающий к действию. И в тот момент, когда он уже собрался повернуться, чтобы бежать на палубу и рассказать Миас, что ветрогон пришел в себя, его клюв открылся и появился острый язык.

– Ш-ш-ш.

Неужели он заговорил? Джорон опустился рядом с ним на колени.

– Ш-ш-ш? Ты сказал ш-ш-ш?

Он кивнул? Шевельнулась ли его голова – совсем чуть-чуть?

Джорон не был уверен.

Он сидел и смотрел на ветрогона.

И молчал.

Потом слегка переместил ветрогона, чтобы тому было удобнее. Открытый глаз с вращающимся зрачком исчез за опустившимся веком, и его сияние погасло. Джорон осторожно вернул раскрашенную маску на место. Чем ближе он подбирался к странному существу, тем больше у него возникало вопросов.

– Хранитель палубы! – послышался крик сверху.

Джорон выбежал из каюты, стараясь забыть о ветрогоне и не думать о том, что ждет, когда они высадятся на острове Арканнис.

Арканнис рядом с Хребтом выглядел совсем маленьким; горы тянулись вверх, высоко в небо, и их крутые склоны исчезали в тучах. Тут и там разноцветные вспышки указывали на места, где растениям лишь с огромным трудом удавалось цепляться за камень. Над Хребтом кружили стаи птиц, которые временами бросались вниз за добычей, вили гнезда на узких карнизах и в расселинах, покрывая черные скалы гуано. Даже издалека Джорон слышал их крики на фоне постоянного поскрипывания и позвякивания, которое издавал «Дитя приливов», когда шел к своей цели.

Миас стояла рядом с Джороном и разглядывала остров в подзорную трубу.

– Он закрывает вид на свою башню, а также на башню, расположенную на Хребте, – сказала она так, словно остров делал это ей назло.

Чем ближе они подходили к Арканнису, тем больше он не нравился Джорону. У берега в огромном изобилии росли ярко-синие растения с множеством раскачивавшихся ветвей. Мертвенно-бледные, розоватые лианы вариска, извиваясь, тянулись вверх, оплетая джион цвета пурпурных кровоподтеков высотой с главные позвонки корабля «Дитя приливов». Еще выше неровная земля острова расступалась в стороны, открывая белые скалы внизу. Остров походил на язву: сверху синева синяков, агрессивный пурпур и красная плоть, и мертвенная белизна внутри.

– Тошнотворное зрелище, не так ли? – спросила Миас.

– Да, супруга корабля, – ответил Джорон.

– Подожди, когда окажешься на острове, – сказала Миас. – Говорят, на Арканнисе воняет гнилыми яйцами. Как и на многих других островах Хребта. А еще там бьют горячие ключи, в которых женщины и мужчины могут свариться заживо, если в них упадут.

– Звучит восхитительно, – сказал Джорон.

– Не сомневаюсь, что так и есть. – Миас сложила подзорную трубу. – А теперь посмотри на остров. Видишь, какие у него крутые склоны – но ближе к вершине два плоских участка. Ты можешь разглядеть сквозь джион тот, что находится выше; нижний расположен за ним, за перевалом. Там стоит башня.

– Да, супруга корабля.

– Ветрошпиль находится на более высокой площадке, – продолжала Миас. – Ты возьмешь десять членов команды и отнесешь к нему ветрогона. Будем надеяться, что вас не заметят. Я с отрядом в двадцать человек атакую башню; этого должно хватить, чтобы разобраться с рейдерами. Когда доставишь ветрогона к ветрошпилю, приведи ко мне своих людей, чтобы помочь навести порядок.

– А что, если рейдеры обнаружат беспомощного ветрогона одного? – спросил Джорон.

– Будем надеяться, что этого не произойдет.

– Супруга корабля. – Она обернулась.

На палубе стоял Коксвард в одной набедренной повязке, поясе с инструментами и грязных бинтах. Его мощное, покрытое потом тело стало розовым, точно свежие листья вариска. Диадема пота венчала лоб, он выглядел мрачным, как человек с опухолью, ставшей слишком большой, чтобы ее игнорировать, и пришедший к Руке Старухи от нее избавиться. Миас убрала подзорную трубу в куртку.

– Как я могу тебе помочь, мастер костей? – спросила она.

– Я буду говорить с тобой в твоей каюте, супруга корабля. – Он приподнял живот двумя руками, как делают те, кто расправляет складки на рубашке, чтобы казаться – больше.

– Хорошо, – сказала Миас. – Джорон, ты остаешься на корме за главного. Подготовь флюк-лодки для спуска на воду, вскоре мы отправимся на остров. Ты, я и Куглин возглавим атаку; Динил проведет «Дитя приливов» вокруг острова, чтобы отвлечь его защитников от нас, когда мы начнем высадку.

Когда Миас ушла, Джорон занялся подготовкой флюк-лодок, загружая в них пики, луки, стрелы, курновы и щиты. К оружию он добавил запас воды.

– Хранпал. – Джорон обернулся и увидел Фарис, которая стояла перед ним с улыбкой на обезображенном шрамами лице. – Супруга корабля зовет тебя и хочет, чтобы ты привел к ней командира привязанных-к-камню.

– Куглина? – уточнил Джорон.

– Верно, речь о нем – большой парень. Супруга корабля хочет, чтобы вы оба пришли в ее каюту.

– Спасибо, Фарис.

Куглин встал, когда Джорон к нему подошел, согнул руки в локтях, чтобы казаться крупнее, и принялся поигрывать бицепсами и грудными мышцами, словно показывая Джорону, что он намного сильнее.

– Нас зовет супруга корабля, – сказал Джорон.

– Зачем? – осведомился Куглин.

– Ну… – Джорон посмотрел на розово-сине-белый Арканнис, к которому они быстро приближались. – …Мы собираемся атаковать остров. Вероятно, она хочет тебя видеть именно по этому поводу. Едва ли будет разумно, если ты и твои люди станете бессмысленно бегать кругами, не зная цели, не так ли?

– Верно. – Куглин прищурился. – Это будет неправильно. Я приду.

Джорон кивнул. Краем глаза он заметил Квелл, которая следила за ними, сплетая две веревки в одну.

– Береги голову, когда мы будем спускаться, – сказал Джорон. – Ты высокий мужчина, не слишком приспособленный для жизни на корабле.

Его слова вызвали смех у нескольких детей палубы, оказавшихся рядом, и Куглин облизнул губы, словно пробовал воздух, чтобы понять, смеется над ним Джорон или нет. Возникло напряжение, но оно быстро прошло, и Куглин кивнул.

– Тогда показывай дорогу. Я знал, что поведу моих людей на берег, потому что вы не слишком приспособлены для земли.

Джорон оставил без внимания его маленький выпад и повел Куглина на окутанную сумраком нижнюю палубу, надеясь, что тот разобьет себе голову, несмотря на предупреждение, но, как и многие хорошие бойцы, Куглин прекрасно чувствовал окружающий мир. Джорон подозревал, что даже без тусклосвета Куглин нашел бы дорогу и не набил себе шишек. Джорон сомневался, что сам сумел бы это сделать.