И тогда он зачистил город - Александр Тамоников

– Тогда двадцать минут тебе, чтобы привести себя в порядок и покинуть квартиру. Ты мне нужен.

– Двадцать минут? Но я не успею!

– Успеешь. Кофе я напою тебя позже.

Адвокат, вздохнув, спросил:

– Где мы встретимся?

– Выходи из дома и шлепай на стоянку, где держишь свою «Волгу», по улице Шолохова. По пути и встретимся. Все, Эдуард, время пошло!

Харчинский не заставил себя ждать! В 8.20 он вышел на тротуар улицы Шолохова, пошел в сторону стоянки, оглядываясь по сторонам. Подошел к киоску, купил газету. Пересчитав сдачу, повернулся и… увидел стоящего напротив Тимохина.

– До чего ж ты, Эдик, жадный. Сдачу мог бы женщине-киоскеру оставить. У нее зарплата не сравнить с твоей!

– Мне вернуться?

– Да что уж теперь? Иди на стоянку, забирай «Волгу», подъезжай сюда. Буду ждать на противоположной стороне улицы. И быстро, Эдик, быстро!

– Вы куда-то торопитесь?

– Ты тоже торопишься, только не догадываешься об этом! Пошел! Я жду!

Проводив взглядом адвоката, Александр пересек проезжую часть, подошел к «Москвичу». Загнал его в проулок. Вышел из салона и вернулся на улицу Шолохова.

Спустя несколько минут возле него остановилась «Волга». Тимохин сел на переднее пассажирское сиденье.

Харчинский спросил:

– Куда едем, господин Тимохин?

– Пока никуда. Позвони-ка, друг любезный, врачу, что обслуживал супругу в подвале! Узнай, дома он или на работе.

– А если дома?

– Скажешь, пусть никуда не уходит! Дождется тебя!

– Зачем?

– Позже узнаешь. Звони!

Адвокат достал свой сотовый телефон:

– Борис Яковлевич? Доброе утро! Харчинский!

Врач ответил:

– Доброе утро!

– У меня к вам дело, Борис Яковлевич. Вы не могли бы дождаться меня? А потом я вас отвез бы на работу.

– У меня сегодня выходной. А что за дело, если не секрет?

– Секрет, потому и не телефонный разговор.

– Хорошо, приезжайте!

Харчинский, отключив телефон, повернулся к Тимохину и спросил:

– И что дальше?

– Ты спрашивал, куда едем? К врачу! Трогай!

По пути Тимохин поинтересовался:

– Этот врач, как его там?

– Шнурко Борис Яковлевич!

– Этот Шнурко давно работает на бандитов?

– Давно!

– И часто его услугами пользовался Левоев?

– Да не особо! Только при необходимости.

– В чем заключались эти услуги?

– В основном подлечить какого-нибудь подстреленного бойца, если тот был нужен Мирзе, иногда вывести похищенного конкурента из строя, как в случае, извините, с вашей супругой. Составить фиктивное свидетельство о смерти. Но это практиковалось, когда банда занималась отъемом квартир у одиноких и пожилых людей.

– Как я понял, людей убивали, после того как они подписывали документы на квартиры людям Мирзы, а врач документально подтверждал естественную смерть несчастных?

Харчинский проговорил:

– Да! Но не только бумажками занимался Борис. Стрелять или душить стариков было нельзя, могли возникнуть ненужные осложнения с милицией, а вот укольчик, что противопоказан тому или иному клиенту, сделать – совсем другое дело.

Тимохин взглянул на адвоката:

– Так что, врач сам убивал людей?

– Иногда! Но убивал!

– Откуда у него психотропные средства?

– Вот этого не знаю! У Шнурко много такого, от чего люди либо умирают, либо сходят с ума. А где он достает препараты, я понятия не имею! Не исключаю, сам их и готовит. В прошлом он был неплохим химиком.

– Так! Значит, вот он какой, господин Шнурко. Убийца в чистеньком, белом халате!

– Он из-за прокола с вашей супругой на приличные «бабки» попал.

– Мирза умеет наказывать. А главное – знает кого чем. Ладно, со Шнурко мне все ясно. Тебе же следует сделать самую малость. Врачу сейчас как никогда нужны деньги, так?

Адвокат кивнул:

– Так!

– Воспользуемся этим. Ты должен попросить Шнурко продать тебе сильнодействующее и долгоиграющее снотворное, либо любой другой препарат. На три-четыре инъекции. Но чтобы после инъекций человек гарантированно отрубался как минимум часов на десять, а потом долго не мог прийти в себя.

– А если у него не будет такого препарата?

– Тогда помашешь перед его мордой стодолларовыми купюрами и уйдешь!

– Где ж я возьму купюры?

Тимохин достал доллары:

– Вот они, три тысячи баксов!

– Три тысячи? Не много ли, за какие-то ампулы?

– Это не тебе решать. Тем более считать чужие деньги. Ты понял, что следует сделать?

– Понял!

– С препаратом или без него возвращаешься в машину, что припаркуем, не доезжая до дома проживания врача. Не удивляйся, если не застанешь меня в машине. Жди, я подойду!

– Хорошо!

– Постарайся, Эдик, достать препараты!

– Но…

– Все! Я сказал, постарайся, значит, постарайся! Долго еще ехать?

– Нет, его дом за вторым светофором!

– Тогда, как проедешь первый перекресток, паркуй машину! – приказал Тимохин. – И гляди, под запрещающий дорожный знак не встань. Нам проблемы с гаишниками не нужны!

Адвокат промолчал и за первым светофором остановил машину напротив парикмахерской.

Тимохин приказал:

– Ступай к врачу!

Харчинский вышел из машины и направился в сторону второго перекрестка. Выждав несколько секунд, за ним пошел и Тимохин. Адвокат шел не оборачиваясь. Свернул за угол, перешел дорогу, вошел во двор. Скрылся во втором подъезде пятиэтажного дома. Он не услышал, как в тот же подъезд зашел Александр. Тимохин же, определив, в какую квартиру вошел адвокат, поднялся на этаж выше. Харчинский пробыл у Шнурко чуть более получаса. Вышел с пакетом и сразу же заспешил вниз. Проводив адвоката взглядом из окна, Александр спустился к квартире врача. Позвонил.

Из глубины квартиры донесся недовольный голос:

– Ну кого еще там принесло? Сейчас иду!

Тимохин достал бесшумный пистолет. И как только Шнурко посмотрел в дверной «глазок», выстрелил в объемное стекло. Услышал за дверью шум упавшего тела. Прислушался. Тихо. Осмотрел соседние двери. Они были расположены так, что Александра никто из соседей видеть не мог. Ну если только когда он поднимался и спускался по лестнице. Но вряд ли кто-то специально торчит у двери, следя постоянно за тем, что происходит в подъезде. Он догнал адвоката у самой «Волги». Спросил: