Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

уж точно ничего не контролировал. Его тело прислонилось к големам, из механических рук которых на рану на спине непрерывно изливался золотой свет. Совершенно очевидно, что это был грубо прерванный Мо Жанем ритуал исцеления.

Когда Мо Жань прорвал границу барьера, свет стал рассеиваться, а исцеляющая магия начала работать в обратном направлении, причиняя вред! Раны Чу Ваньнина, которые только начали затягиваться, стали даже больше, чем были изначально. Мужчина скривился и закашлялся кровью. А потом все не зажившие до конца травмы на его теле начали кровоточить. В считанные мгновения красная кровь пролилась в воду, окрасив ее, как первые лучи солнца расцвечивают алым серую дымку рассвета.

Мо Жань был ошеломлен.

Это была Техника Жертвоприношения Цветочного Духа Чу Ваньнина!

Он понял, что мог… нет, он совершенно точно уже совершил ужасную ошибку…

Духовная энергия Чу Ваньнина состояла как из металлических, так и из деревянных элементалей. Духовная энергия металлического элемента, например Тяньвэнь, использовалась для нападения, в то время как духовная энергия деревянного элемента применялась для исцеления.

Техника Жертвоприношения Цветочного Духа была одной из таких исцеляющих техник. Чу Ваньнин мог манипулировать духовной сущностью растений, чтобы залечить свои раны. Однако если кто-то еще входил в целебный магический круг во время процесса лечения, духи растений немедленно рассеивались, а сама техника не только теряла исцеляющий эффект, но и начинала работать против применившего ее человека. В худшем случае растительные духи могли полностью поглотить духовное ядро Чу Ваньнина.

К счастью, в своей прошлой жизни Мо Жань имел некоторое знакомство с Техникой Жертвоприношения Цветочного Духа и немедленно разорвал поток передачи энергии. Потеряв поддержку големов, Чу Ваньнин обмяк и начал заваливаться вперед, но Мо Жань вовремя подхватил его.

Лицо потерявшего сознание Учителя было бледным, губы синими, а тело холодным, как лед. Не мешкая ни секунды, Мо Жань взвалил его на себя, чтобы вытащить из воды, оттащить в надводный павильон и положить на кровать.

— Учитель? Учитель!

Он звал его снова и снова, но Чу Ваньнин даже ресницей не пошевелил. Если не считать очень слабого дыхания, внешне он ничем не отличался от мертвеца.

Эта картина невольно напомнила Мо Жаню о прошлом.

Он почувствовал, как горло перехватило, а сердце сжалось от захлестнувшей его паники.

В его прошлой жизни два человека умерли у него на руках.

Ши Мэй и Чу Ваньнин.

Один из них был любовью всей его жизни, о которой он думал днем и ночью, а другой — его смертельным врагом, с которым он был связан всю жизнь.

Когда Ши Мэй умер, Мо Вэйюй стал лишь тенью в этом мире.

А когда его оставил Чу Ваньнин?..

Мо Жань не знал. Его мозг отключился. Все, что он запомнил в тот день — это ощущение тела у него на руках. Тела, которое с каждой секундой становилось все холоднее и холоднее. Он не плакал и не смеялся. Тогда радость и печаль стали чем-то недостижимым для него.

Когда Чу Ваньнин умер, Мо Вэйюй понял, что весь его мир исчез.

При свете свечи он не мог отвести взгляда от обнаженной груди и шеи Чу Ваньнина.

Обычно Юйхэн Ночного Неба носил одежду, которая полностью скрывала его тело: высокие воротники закрывали его шею, а пояс трижды оборачивался вокруг талии, подчеркивая его достоинство и добропорядочность. Поэтому никто не мог увидеть, какие шрамы эти двести ударов оставили на его теле…

Хотя Мо Жань своими глазами видел спину Чу Ваньнина в зале для дисциплинарных наказаний, тогда он понял только, что его тело сильно пострадало. В последующие дни он видел, что Учитель вполне спокойно ходит и даже работает, поэтому убедил себя, что не все так уж и плохо. Только теперь он осознал, что раны Чу Ваньнина были намного хуже, чем он мог себе даже представить.

Пять рваных ран, оставленные пальцами призрачной распорядительницы церемоний, были так глубоки, что местами он мог видеть обнажившуюся кость. Вероятно, Чу Ваньнин никого не просил помочь ему сменить бинты и старался все делать сам. Мазь была нанесена неравномерно, и места, до которых он не смог дотянуться, уже гноились, а кожа вокруг них омертвела.

Сине-фиолетовые синяки от ударов прута расползлись по всей его спине и покрывали каждый сантиметр кожи. Поверх всего этого разошедшиеся старые шрамы сочились кровью и сукровицей. Очень быстро простыни, на которых лежал Чу Ваньнин, пропитались кровью.

Если бы Мо Жань не видел этого собственными глазами, он никогда бы не поверил, что это тот человек, который настаивал на том, чтобы весь день напролет натирать столбы моста и создал огромный барьер, чтобы защитить учеников от дождя. Как он мог делать все это, имея настолько тяжелые и ужасные раны! В своем текущем крайне тяжелом состоянии Чу Ваньнин давно должен был проходить интенсивное лечение под присмотром целителей.

Если бы не тот факт, что этот несносный человек был без сознания, Мо Жань мог бы и не сдержаться. Ему нестерпимо хотелось схватить его за ворот и, встряхнув хорошенько, прямо спросить:

«Чу Ваньнин, что, черт возьми, не так с твоей глупой гордостью? Что случится, если хоть раз в жизни ты проявишь слабость? Почему ты такой упрямый? Ты взрослый мужчина, а даже о себе позаботиться не можешь? Почему ты не попросил кого-нибудь помочь тебе перевязать раны?! Почему тебе проще использовать големов и эту твою дурацкую систему исцеления, вместо того, чтобы просто открыть рот и позвать на помощь?! Чу Ваньнин! Ты непроходимый тупица?! Или просто упрямый до смерти?!»

Вот так мысленно проклиная его, Мо Жань нажатием на акупунктурные точки быстро остановил кровотечение, затем вскипятил воду и смыл кровь со спины, после чего, прокалив нож в пламени, принялся срезать омертвевшую плоть.

При первом же порезе тело Чу Ваньнина дернулось, и он застонал от боли. Мо Жань прижал его к кровати и раздраженно прошипел:

— Черт возьми, вот только не надо так стонать!Блять, тебя ведь еще никто не трахает?! Если издашь еще хоть один звук, я воткну этот нож тебе в грудь. Когда будешь мертв, ты уж точно ничего не почувствуешь! Так одним махом сразу решим все проблемы!

Наконец-то Мо Жань мог не сдерживаться и показать свою настоящую несдержанную натуру, злобно прикрикивая на Чу Ваньнина точно так же, как он привык делать в прошлом.

Но на спине этого мужчины было слишком таких мест, где кожа в побелела и омертвела. Чу Ваньнин тяжело и прерывисто дышал, когда Мо Жань срезал ее. Даже в бессознательном состоянии Чу