Выстрел из прошлого - Лаура Липман

— Привет, — невозмутимо бросила Джекки, увидев вошедших. На вид она казалась такой же холодной, деловитой и собранной, как и в самый первый день их знакомства, когда вошла в кабинет Тесс. — Вот уж не ожидала увидеть вас сегодня. А это, наверное, ваша мама? Вы очень похожи. Вам повезло, моя дорогая, что вы пошли в мать — ни у одной из вас нет ни малейшей склонности к полноте. Поэтому вы всегда будете выглядеть моложе своих лет — конечно, если кто-то научит вас одеваться.

Джудит, которая все это время смотрела на Джекки во все глаза, вдруг вспыхнула:

— Спасибо! Мне всегда казалось, что Тесси больше пошла в меня, хотя, конечно, кое-что унаследовала и от отца.

— Тесси? А я и не знала, что вас так зовут.

От нереальности всего происходящего у Тесс голова шла кругом. В ее глазах эта сцена выглядела, как бред пьяного идиота. Сидят в этой шикарной кухне и ведут светскую беседу, словно случайно столкнулись в каком-нибудь супермаркете, а в углу трясется от страха супружеская чета, много лет назад, словно негодный товар, вернувшая в приют Саманту — только потому, что ее мать была чернокожей. По лицам хозяев дома было заметно, что у них душа ушла в пятки, и Тесс снова принялась гадать, где у Джекки револьвер. Скорее всего, все-таки в сумочке. Но почему они молчат? Или она пригрозила убить обоих, если они не будут держать язык за зубами? Но разве она еще не догадалась, что Тесс никогда не уйдет отсюда без нее… что она просто не позволит Джекки исковеркать собственную жизнь?

И тут вдруг доктор Беккер решился, наконец, заговорить. Скрипучий голос его звучал немного раздраженно, словно ему не терпелось поскорее избавиться от Тесс.

— У нас тут… хм… частный разговор. Может быть, вы с мисс Вейр прерветесь ненадолго, чтобы мы могли, наконец, покончить с этим делом?

Джекки, наклонившись вперед, небрежно похлопала доктора по руке. Тесс невольно обратила внимание на то, какие у него маленькие руки. Сейчас они были судорожно стиснуты так, что даже костяшки пальцев побелели. И при этом они сильно дрожали. Впрочем, дрожали не только руки доктора — его ноги, колени, руки его жены тряслись так, что позвякивали даже чайные чашки на столе. Чайные чашки? Тесс оцепенела? Господи, что еще задумала Джекки? Что в этих чашках?!

— Все в порядке, доктор Беккер. У нас с Тесс нет никаких секретов друг от друга. Хотя миссис Монаган… — Джекки оглянулась на Джудит. Та в ответ смущенно потупилась. — Что ж, мне кажется, она в порядке. Интересно, многое ли вам известно? — Окинув внимательным взглядом Джудит, Джекки повернулась к Тесс. — Так вы ей все рассказали!

— Пришлось — когда Уилла Мотт совершенно расстроила наш семейный ужин.

Показалось ли это Тесс или при одном только упоминании имени Уиллы Мотт супруги Беккеры съежились еще больше?

— Так вот, значит, как вы меня нашли. Ну да ладно, ничего страшного, тем более что мы почти закончили. Остался нерешенным только один маленький вопрос — с чеком. Впрочем, не такой уж он и маленький. Я имею в виду четверть миллиона долларов — это же чертова пропасть денег, но на благое дело не жалко, верно? А эти четверть миллиона пойдут на приюты и детские дома. В те, с позволения сказать, отстойники, куда отправляют детей, если оказывается, что они никому не нужны. Нет, вы только подумайте! Как это можно — не хотеть ребенка?!

— Я ведь уже объяснил вам, как это случилось, — вздохнул доктор. — Я потребовал дать мне медицинскую карту ребенка. Администрация больницы что-то перепутала и прислала их непосредственно мне, вместо того чтобы, как положено, отправить в агентство, и я узнал, что в жилах ребенка течет смешанная кровь. А перед этим нас уверили, что ребенок обязательно будет белый. Поэтому мы решили, что раз в агентстве сочли возможным обмануть нас на этот счет, то им вообще нельзя доверять, если не хочешь нарваться на неприятности. Формальности по усыновлению, к счастью, были еще не закончены, поэтому у нас с женой было законное право вернуть девочку обратно.

— Только не подумайте, что тут дело в каком-то нелепом предубеждении, — вступила в разговор миссис Беккер. — Мы с мужем всегда охотно жертвуем деньги на все, что связано с чернокожими.

На губах Джекки мелькнула улыбка. Можно было подумать, что все это доставляет ей немалое удовольствие.

— Да, понимаю. Вы отослали малышку, которой еще не исполнилось и года, назад, словно это был не ребенок, а заказанный по каталогу свитер, который оказался вам мал или просто был не того цвета, который вы обычно предпочитаете: «Нет-нет, темно-серый свитер я не заказывала, я хотела бледно-розовый!»

— Мы предполагали, что в агентстве подыщут для нее другой дом, — пробормотал доктор.

— А если нет? Вы хоть знаете, что случилось с ней потом? Вам известно, где моя дочь сейчас, как она живет?

Доктор и его жена молчали. Слегка сбитая с толку Тесс уже открыла было рот, чтобы напомнить Джекки, что Саманта вполне счастлива в семье Эдельманов, но потом прикусила язык, сообразив, что все это бесполезно. В глазах Джекки деньги значили меньше, чем ничего. Нет, ей хотелось всколыхнуть в душах Беккеров темные воспоминания прошлого, заставить их лишиться сна и покоя. «В добрый час!» — пробормотала про себя Тесс. Если доктор с супругой и мучились из-за того, как они когда-то поступили с ни в чем не повинным ребенком, так виной тому были не угрызения совести. Куда вероятнее, причиной их страданий был чек, который доктор Беккер выписал хорошо знакомой Тесс ручкой «Мон Блан».

— Между прочим, то, что вы делаете, имеет определенное название, — неожиданно расхрабрившись, заявил он, швырнув Джекки чек. — Грабеж среди бела дня. И еще шантаж. И не думайте, что я стану молчать — немедленно позвоню в полицию!

— Между прочим, для таких, как вы, оно тоже есть, — отрезала Джекки, внимательно разглядывая чек. — Вы — типичный расист, ханжа и изувер. Пусть ваши деньги хоть раз пойдут на доброе дело. Потому что все, о чем мы тут говорили, в сущности, вопрос экономики. Если бы я оставила свою дочь, правительство платило бы мне… ну, скажем, 225 долларов в месяц. Ну, может быть, давало бы еще талоны на бесплатное питание, не знаю.

Вы выложили за нее десять тысяч, только вот не мне, а агентству. От души надеюсь, что вам удалось выцарапать денежки назад. А когда мою дочь отдали в приют, вернее, в семейный детский дом, то семья эта стала получать в месяц вдвое больше, чем я, оставь я ее у себя. Эдельманы, у которых денег куры не клюют, гребут по пятьсот долларов в месяц, тогда как я, ее родная мать, получала бы от государства всего 250. Почему? Не знаю. Может быть, кто-нибудь мне объяснит?

Миссис Беккер, видимо, решив, что Джекки ждет ответа, попыталась было что-то сказать, но злой взгляд мужа заставил ее моментально захлопнуть рот. В голову Тесс настойчиво лезла одна любопытная мысль: похоже, Саманте здорово повезло, что эта парочка вернула ее в приют. Доктору Беккеру ничего бы не стоило навеки искалечить душу этого жизнерадостного ребенка, в то время как его жена и пальцем бы о палец не ударила, чтобы ему помешать.

— Видите ли, я знаком с очень многими людьми, — петушился доктор. — С очень важными людьми. Попробуйте только обналичить этот чек, и у вас будут большие неприятности, моя милая. Вряд ли вы после этого сможете заниматься своим делом.