Зона контакта - Илья Твиров

Кондратьев невольно присвистнул, разглядывая тощую длинную антропоморфную фигуру существа, нежившегося в красной воде. Существо больше всего походило на рослого и очень худого человека с длинными тонкими руками и жилистыми ногами. Серая кожа пловца туго обтягивала дистрофичный торс инопланетного гостя; лысый череп покрывали мутные капли слизи. Его глубоко посаженные глаза были закрыты, а скуластое отталкивающее своими нечеловеческими чертами лицо застыло маской боли и мучений. Тело почти двухметровой длины лежало совершенно неподвижно, будто изваяние, исполненное из серого мрамора. Мышцы рук и ног существа были сведены судорогой, на что Михаил Кондратьев поспешил указать своему напарнику.

– Вижу, – буркнул Макс, осторожно обходя ванну против часовой стрелки. – Это, видимо, и есть наш Поводырь.

– Скорее всего, – согласился с ним суперсолдат.

Долматов недовольно покачал головой.

– Принимал ванну и тут его, по всей видимости, накрыло. Ничего не скажешь, Мезенцев постарался на славу. Лысый гигант, похоже, двинул кони.

Однако Удав поспешил с выводами. Да, Поводырю действительно серьезно досталось. Психическая атака Мезенцева была очень мощна. Поводырь, как и стражи – его личная гвардия – имел при себе высокотехнологичный аппарат (еще более продвинутую его версию), позволявший хозяину подземной обители, фактически, не беспокоиться насчет пси-атак, но сила, высвобожденная псиоником, имела столь разрушительный потенциал, что никакая технология не смогла уберечь инопланетного паразита от пси-удара. Безусловно, львиная доля той мощи, что Григорий невольно вложил в свое «последнее слово», ушла на преодоление пси-защитника Кукловода, но и оставшейся ее части серому гиганту хватило с избытком. Поводырь получил столь чувствительный удар по своей нервной системе, что едва не умер, принимая расслабляющую ванну в своем рабочем офисе. Лишь по чистой случайности его организм выдержал то чудовищное нервное напряжение, которое возникло в его теле в результате наведенных психических полей негативных энергии, и чтобы прийти в себя, серому гиганту требовалось время.

Михаил, однако, решил действовать по-хозяйски. Суперсолдат ткнул лежащее тело стволом автомата, небрежно зарядил тому пощечину, причем столь сильную, что у лежащего в ванне существа едва не оторвалась голова.

– Поаккуратней, – сделал Удав замечание своем напарнику, – вдруг он еще жив, а ты его окончательно добьешь.

Добить Поводыря не получилось, а вот немного привести в чувство удалось. Кукловод медленно с явным трудом приоткрыл оба глаза, взглянул на непрошенных гостей совершенно черными с мутным налетом глазами. Ему было очень плохо, и Михаил, глядя на распростертое в красной жидкости тело, не без злорадства усмехнулся.

– Прости, что прервали твой сеанс релакса, дорогой, но, нам надо поговорить, – сказал Кондратьев. – Ты не против?

Губы существа едва заметно дернулись. Он силился что-то ответить, но у него ничего не вышло.

– У нас здесь телепатов нет, поэтому тебе придется общаться привычным для всех людей способом, – заявил Михаил, зло глядя на Хозяина подземной крепости. – Мне плевать, в состоянии ли ты говорить или нет, я в любом случае развяжу тебе язык, понял?

Вновь серый попытался выдавить из себя определенный звук, но у него получилось лишь неразборчивое шипение.

– Макс, сделай этой твари… приятно, – приказал суперсолдат.

– Как скажешь, – буркнул Удав и сформировал призрачное психо-энергетическое лезвие.

Легкое волевое усилие, невидимый ни для кого взмах, и существо в овальной ванной лишилось двух пальцев на правой руке. Темно-красная почти вишневая густая кровь начала толчками вырываться наружу, обагряя собой черную гладкую поверхность бассейна. Гигант надсадно завыл; рука, лишенная пальцев, конвульсивно дернулась.

– Кто-то только что говорил мне действовать поаккуратней, – заметил Кондратьев. – Не подскажешь, кто это был?

– Прости, – зло процедил Макс, – я понял тебя слишком буквально. Если хочешь, могу отсечь ему два пальца на другой руке. Для симметрии.

– Еще успеется, – попридержал напарника Михаил. – Нам сейчас важно, чтобы это чмо начало говорить. Надеюсь, он понял серьезность наших намерений, и в скором времени мы сможем приступить к конструктивному диалогу.

Однако поговорить с инопланетянином, одним из представителей внеземной цивилизации, паразитирующей на человечестве уже не одну тысячу лет, ребята смогли только спустя полчаса. Все это время серый гигант отчаянно старался прийти в себя и восстановиться. Он догадывался, что варвары-диверсанты заочно приговорили его к смерти (и не только его одного, но и вех его соплеменников), и пытался выторговать себе жизнь, оказавшись как можно более полезным. А для возможности торга, как известно, необходима была коммуникабельность или, проще говоря, хорошо подвешенный язык.

– Я… готофф… купитть… сффою шшиснь…, – прошамкал Поводырь, стараясь изо всех сил выглядеть как можно более важно.

– О, как, – расплылся в довольной улыбке Михаил, – оно заговорило. Оно соизволило снизойти до жалких челвоеческих особей! Мир, бл…, меняется на глазах!

Кондратьев бережно положил тело псионика рядом с ванной, отвесил инопланетянину низкий поклон.

– Интересно, с чего это вдруг его величество Поводырь сделался столь ласковым и любезным, – вторил ему Макс. – Мы для него как были животными, варварами, так таковыми и остались. Воистину ты прав – мир меняется.

– Я… готофф… купитть… сффою… шшиснь…,– вновь пробурчал инопланетянин, казалось, ни обратив никакого внимания на словесные издевательства людей.

Диверсанты переглянулись.

– Готов он, понимаешь, купить, – начал размышлять вслух Михаил, – готов, готов… Вопрос в том, захотим ли мы торговаться с тобой. Ты же понимаешь, что цена за твою жизнь должна быть весомая. Очень.

– П-понимаю, – прошептал серый гигант. – Шшиснь…

– Да-да, жизнь священна, и все такое, – перебил его суперсолдат. – Сейчас ты начнешь плакаться мне, как тебе хреново живется, что у тебя куча маленьких детей и три десятка жен, готовых проесть твой лысый череп, если ты перестанешь их содержать на должном уровне. Ты попытаешься войти ко мне в доверие, попытаешься поставить меня на свое место, впаришь мне какую-нибудь фигню, и исчезнешь, а я останусь здесь как та бабка у разбитого корыта. Нет уж, друг ситный, так дела не делаются. Если ты хочешь вести торг, давай делать это на моих условиях.

– Еххо… шиснь, – тихо-тихо прошипел Поводырь и слега дернул здоровой рукой, словно пытаясь указать ею на что-то.

Или на кого-то. До Кондратьев не сразу дошло, о чьей жизни говорило существо, а когда понял, что речь идет о Мезенцеве, ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы сдержаться.

– Ты хочешь сказать, что он… умирает? – в едином порыве выпалил Михаил.

Его челюсти сжались до скрипа зубов. Его глаза, казалось, готовы были прожечь инопланетянина насквозь.