В сердце моем навсегда - Джо Гудмэн

Капля чернил шлепнулась на подписанный лист, расплылась в темно-синюю кляксу, похожую на взорвавшуюся звезду. Мэгги долго смотрела на нее, потом поднесла перо к бумаге.

Коннор следил за ее рукой со стесненным сердцем. Он не сознавал, что сдерживает дыхание.

Мэгги перевела взгляд от той строчки, на которой она должна была поставить подпись, к тому месту, где расписался Коннор.

— Кажется, я не знала, что твое второе имя Харт, — сказала она. Потом нарочито медленно зачеркнула пером его подпись, старательно замарав ее чернилами. И подняла на него глаза. — Я приняла решение.

Коннор взял у нее бумаги, скомкал их и швырнул в дальний угол.

— А я принял свое.

Мэгги отложила перо и чернильницу. Робкая улыбка осветила ее лицо.

Коннор нагнулся и легонько поцеловал ее в губы. Дыхание ее было легким, сладким. Почти прикасаясь своим лицом к ее лицу, Коннор сказал:

— Полагаю, это означает, что я могу продолжать спать в своей постели.

Темные зрачки ее глаз расширились. Губы приоткрылись.

— Полагаю, да, — тихо ответила она.

— Ты мне больше ничего не хочешь сказать? — спросил Коннор. Поцеловал ее в уголок рта, потом в чувствительное местечко пониже уха. — Пока я не зацеловал тебя до смерти?

Это ей понравилось. Он уже положил одну руку ей на шею, нащупывая пуговку белой блузы. Пальцы его скользнули внутрь, провели по вырезу ночной сорочки. От его легких прикосновений по коже забегали мурашки.

— Я тебя люблю, — произнесла Мэгги. — Это ты хотел услышать?

— А ты это хотела сказать?

У Мэгги прервалось дыхание, так как влажный кончик языка Коннора прикоснулся к ее уху.

— Да, я это хочу сказать, именно это, — ответила она. Его губы осторожно прижались к ее шее. — Я люблю тебя.

Он губами почувствовал вибрацию голоса, произносящего эти слова. Мэгги повторила, на этот раз погромче, и он плотно прижал губы к ее коже, словно хотел впитать ее слова и ее чувства. Через мгновение Коннор поднял голову и прикоснулся к ее щеке тыльной стороной ладони.

— Я не хотел оставлять тебя у Дансера.

— Знаю.

Он покачал головой:

— Не потому, что считал, что ты не выживешь там. Потому что уже тогда любил тебя.

Руки Мэгги скользнули вверх по его груди и обвились вокруг шеи. Она притянула его к себе, и на этот раз ее губы прижались к его рту.

Их губы слились. Пальцы Мэгги перебирали волосы Коннора на затылке. Она легонько подергала их, потом слегка царапнула кожу головы ногтями и почувствовала, как он задрожал и сильнее прижался к ней. Выдернул подушку из-под ее поясницы и осторожно положил Мэгги на матрац. Тут же вытянулся рядом и расстегнул пуговки на блузке. Она распахнулась, приоткрыв грудь и живот. Коннор поднял голову, прервав поцелуй. Его губы снова прикоснулись к ней, но на этот раз пониже подбородка, затем, вызывая истому, спустились по тонкой шее. Он поцеловал ее в ямку под горлом и ощутил, как она затрепетала от удовольствия и выгнула шею. Его рот спустился ниже, проводя влажную линию по грудине. Биение ее сердца стало учащенным. Зубы Коннора ухватились за краешек сорочки и потянули. Пальцы его сбросили бретельки, а потом совсем спустили их с плеч. Не обнажив грудь, он остановился.

Его губы двигались по тонкой полотняной ткани. Материя натянулась на ее отвердевших сосках. Его язык смочил один из них, а губы принялись легонько теребить его. Мэгги тихо застонала.

Потом он почувствовал, как она охнула, ^го не был вздох удовольствия, это был стон боли. Он поднял голову и у него вырвалось тихое проклятие:

— Я сделал тебе больно.

Мэгги покачала головой, но закусила нижнюю губу. Коннор приподнялся на локте.

— Не лги мне, — попросил он. — Об этом нельзя лгать.

Мэгги прикоснулась к его лицу.

— Нет, — ответила она, стремясь убедить его. — Ты и правда не сделал мне больно. — Ее насмешливая улыбка относилась к ней самой. — Ребенок задвигался. — Мэгги поморщилась, и улыбка исчезла. — И не дает дышать.

Коннор помог ей сесть. Скатился с кровати, нашел подушку и снова подсунул Мэгги под спину.

— Лучше? — спросил он.

Мэгги не знала, что и ответить. Ей легче стало дышать. И неприятные ощущения пропали. Но она чувствовала себя разочарованной и несчастной. Взглянула на себя, опустив глаза вниз, на распахнутую блузку, влажный кружок на рубашке напротив соска, затем на холм живота.

Коннор снова присел рядом.

— Мэгги?

— Наверное, со мной что-то не так, — сказала она. Ему пришлось напрягать слух, чтобы ее расслышать, так тихо она говорила. Теперь ему стало страшно, челюсти его сжались, на щеке задергался мускул. Может быть, она заболела? Или ребенок?

— Что ты хочешь этим сказать — что-то не так?

— Посмотри на меня, — тихим голосом попросила она.

Он и так смотрел. Не мог не смотреть. Она притягивала к себе его взгляд даже тогда, когда не хотела. Его дразнил ее аромат, когда она проходила мимо, он любовался блеском ее волос на солнце. Он знал о ее приближении, когда она была еще в соседней комнате, и по вздоху распознавал, огорчена или опечалена она.

— Мне нравится смотреть на тебя, — сказал он. — А что именно…

— Я беременна, — с отчаянием произнесла Мэгги.

Коннор чуть не рассмеялся, но здравый смысл подсказал ему, что ей это не понравится. Он ответил серьезно, как подсказывала ему ситуация:

— Да, ты беременна.

Мэгги продолжала смотреть вниз, на свой живот.

— Я так созрела, что вот-вот лопну, а осталось еще два месяца. Я не должна так сильно тебя хотеть, но я хочу, поэтому мне кажется, со мной что-то не так, ведь мне так приятно, когда ты прикасаешься ко мне, даже теперь, когда я такая… такая… ну, сам видишь, какая, и потом я спрашивала себя, может, со мной что-то было не так еще тогда, у миссис Холл, я имею в виду, когда я спала рядом с тобой и мне приснилось, что я тебя трогаю, а потом обнаружила, что вовсе не сплю, но не перестала, потому что мне это нравилось. — Мэгги глубоко вздохнула и рискнула посмотреть на Коннора.

Он смотрел на нее как зачарованный. Она вздохнула:

— Поэтому я очень боюсь. Мне это слишком нравится. Возможно, я действительно шлюха, потому что ни одна порядочная женщина не осталась бы вместе с тобой в постели в том борделе, а я осталась. — Голос ее упал до хриплого шепота. — И я сделала это два раза.

Палец Коннора приподнял подбородок Мэгги, и он уперся лбом в ее лоб.

— Мы со всем этим разберемся, — мягко пообещал он. — Но не сейчас.

— Не сейчас? — переспросила она, слегка задыхаясь.

Он покачал головой: