Он тебя не любит(?) - Тала Тоцка

— Бурное примирение в супружеской спальне? Иди к херам, Ямпольский.

— Ты неадекватен, жаль. Спокойной ночи. Встретимся, когда ты придешь в себя, если тебе, конечно, интересно, кто хотел убить твою дочь и выпустил из вольера мою собаку, — Арсен развернулся, и Макар сдался.

— Стой, Арсен… Стой, — повторил, переведя дух, — я в адеквате. Показывай свою запись.

Когда они дошли до кабинета, Ямпольский неожиданно обернулся и сказал негромко, притормаживая на пороге:

— Хоть я тебя и на дух не переношу, Демидов, но тут я с тобой согласен. Ничего нет страшнее, чем узнать, что у тебя есть дочь, и эта дочь выросла без тебя.

— Слушай, оденься, а? — сказал Макар, с отвращением глядя на скульптурно вылепленный торс Ямпольского. Татуировка с тигром тоже раздражала, но что с него взять, с уголовника… Обнадеживало лишь то, что и в сорок пять сушка помогает сохранить рельеф.

— Что ж ты смущаешься, прям как девочка… — Арсен едва заметно усмехнулся, но все же достал из шкафа пиджак и набросил на голое тело.

— А сейчас ты похож на цыганского барона, — не успокаивался Мак, и это была чистая правда, вылитый цыганский барон, ему бы еще на шею золотую цепь в палец толщиной.

— Заткнись, — поморщился Ямпольский и открыл крышку ноутбука, — сюда смотри.

На экране появился собачий вольер, к двери подошла та уродливая псина, которая чуть не загрызла девочку Макара, боднула лбом, и дверь отворилась. Мак только собрался проехаться по поводу безалаберности работников, но Ямпольский его опередил.

— Вольер замыкается электромагнитным замком, в сети пропало напряжение, поэтому Бас смог выйти.

— Как могло пропасть напряжение, разве у тебя нет аварийного генератора?

— Есть, конечно, автомат отключили намеренно, — Ямпольский кликнул на следующее видео.

Макар увидел женскую фигуру, спускающуюся по ступенькам на технический этаж, и сразу ее узнал. Можно хотеть мужчину, можно хотеть денег, но разве можно добиваться этого такой ценой? Мак смотрел, упершись подбородком в сцепленные пальцы, и думал, что должно было произойти в голове и душе, какие необратимые изменения, чтобы из обычной маленькой девочки с двумя хвостиками и бантами выросло чудовище.

— Баскервиль не стал бы нападать на Машу, — как сквозь толщу воды послышался голос Ямпольского, — но он мог сильно ее напугать. Когда я сказал, что пес не любит детей, твоя жена поняла мои слова буквально и, видимо, расценила это как призыв к действию. А вот на тебя бы он бросился по-настоящему, так что этими записями ты вполне можешь прижать ее при разводе. Или ты не собираешься разводиться?

Макар посмотрел на него как на дебила, Ямпольский понял это по глазам и поднял обе руки вверх.

— Я предоставлю в твое распоряжение записи с камер, но взамен мне понадобится твоя помощь.

— Я готов, — не раздумывая, ответил Мак.

— И даже не спросишь, что от тебя требуется? — поднял брови Ямпольский.

— Нет, мне все равно.

— Ладно, — Арсен теперь говорил медленно, будто взвешивал каждое слово. Думал, что следует знать Макару, а что нет? — Ты не в курсе, какие отношения связывают твою жену с Ринатом Маркеловым?

— Я видел, как они разговаривали вчера после банкета, — вспомнил Макар, — но понятия не имел, что они знакомы.

Тем временем Ямпольский вывел на экран следующую запись. Алена садилась в машину, водителем был лично Маркелов. Мак не сумел притвориться, что его это задевает.

— Не знаю, может, они спят, — предположил он и мысленно взмолился, чтобы это так и было. Тогда развод можно было бы считать практически состоявшимся.

— Мне нужно, чтобы ты привел ее завтра ко мне по адресу, который я укажу, — проговорил Арсен, — только она не должна знать заранее, чтобы не сообщить Ринату. Сделаешь?

— Вообще-то я ее выгнал, но сомневаюсь, что она уже убралась. Так что да, я ее приведу.

— Отлично, — Арсен открыл дверцу бара, вытащил бутылку виски и два бокала, плеснул в оба и поставил один перед Макаром.

— Я за рулем, моя машина прямо перед твоим домом, у тебя уже началась деменция, Ямпольский? — выразительно проговорил Мак, но Арсен настойчиво подвинул к нему бокал.

— В зеркало себя видел? Тебя первый же патруль в дурку определит, права заберут, оно тебе надо? Пей. За руль тебе и так нельзя.

— Ты еще скажи, что я здесь ночевать останусь, — проворчал Макар.

— А говорил, адекватный, — скептически хмыкнул Ямпольский. — С водителем моим поедешь, он за руль сядет.

— Что это ты такой добрый? — подозрительно скривился Макар.

— Так ведь она уже наступила, разве ты не знаешь? — удивился Ямпольский.

— Кто?

— Эра милосердия, — серьезно ответил Арсен.

— Кто еще из нас неадекватный, — буркнул Макар.

Они вышли из кабинета и уже дошли до лестницы, как тут Мак решился, коль уж Ямпольский сегодня сам на себя не похож, может стоит попытаться?..

— Слушай, дай мне на нее посмотреть, а? — повернулся он, резко остановившись.

Арсен так же резко затормозил, едва не врезавшись в Макара. Посмотрел пристально, будто сканером просканировал, а потом утвердительно кивнул и развернулся в противоположную сторону, приглашая Макара идти за собой.

Определенно сегодня что-то странное витает в воздухе, решил Мак, и это что-то действует на Ямпольского совершенно непредсказуемо, но они уже подошли к детской, и у Макара сперло дыхание.

— Только не разбуди ее, — предупредил Арсен, осторожно поворачивая ручку, а у Макара внутри все оборвалось.

Девчачья детская комната, вся в игрушках, на полу пушистый ковер, у кровати горит ночник в виде месяца и звезд. Эта комната должна была быть в его доме, в том, который так любила мама, в котором родилась его дочь. И Макар понял, понял, почему, едва девочка успела родиться, ее лицо показалось ему знакомым. Пусть это сходство было едва уловимым, но Маша походила на мать Макара не только именем.

Он подошел к кровати и опустился у изголовья. Дочка спала на боку, плотно сжатые ресницы закрывали глазки, которые иногда даже снились Макару. Неудивительно, что он не узнал их, он же не девочка, чтобы часто смотреться в зеркало…

Мак склонился над ребенком — своим, своим ребенком! — коснулся губами нежной щечки, гладкого лобика, стараясь вдохнуть поглубже, чтобы запомнить этот запах — от дочки пахло карамелью и еще чем-то очень знакомым, родным. Макар не удержался и опустил голову на подушку, вслушиваясь, как сопит его ребенок.

Его плеча коснулась рука, и Макар как очнулся. Он что, уснул? И только сейчас увидел, что изо всех сил сжимает пальцами края подушки. Ямпольский стоял над ним с непроницаемым лицом и почему-то избегал смотреть Макару в глаза.