Прекрасный принц - Джулия Гарвуд

Лукаса и Хантера разбирало любопытство. С мальчиком произошла разительная перемена. Что же такого могла нашептать ему Тэйлор?

А мальчик тем временем отпустил ее руку и направился к Хантеру. Он шел весело, слегка подпрыгивая на ходу. Проходя мимо, улыбнулся Лукасу. Да и Хантера он совсем перестал бояться, потому что, когда подошел к нему, смело взял его за руку и смотрел на него с благоговением.

Тэйлор взглянула на Лукаса. Он вопросительно поднял бровь. Она просто улыбнулась в ответ и еще раз предложила отправляться в путь.

Шерлин прошла за ними до входной двери. Лукас замыкал процессию. Когда он проходил мимо диванчика, человек, распростертый на нем, тихонько простонал. Лукас осторожно взял обеих девочек на левую руку, а кулаком свободной правой руки, не останавливаясь, ударил парня в челюсть, чем опять привел его в бесчувственное состояние.

Тэйлор попросила на минутку оставить их одних с Шерлин. Но ее муж не согласился, решительно замотав головой. Тогда Тэйлор повернулась к этой непотребной женщине:

– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы остаток дней вы провели в тюрьме.

– Я совсем ни при чем…

Тэйлор не дала ей договорить:

– Вы прекрасно знали, что происходит. Вы могли помочь детям. Но не сделали этого.

Она выходила из дверей, когда Шерлин бегом бросилась в спальню.

– Мы еще вернемся.

Эти слова произнес Лукас. Это была не угроза. Это было обещание.

Они пошли по лестнице черного хода. Впереди шла Тэйлор. Руку она держала в кармане пальто, обхватив пальцами револьвер.

Никаких проблем по дороге не возникло. Когда вышли на улицу, Тэйлор предложила взять на руки одну из малышек. Холодный воздух разбудил девочек. Джорджианна отпрянула от Лукаса и уставилась на него. Элисон тоже смотрела не отрываясь, но не с таким вызывающим любопытством. Обе держали во рту большой палец. Джорджианна сосала его, громко причмокивая. Элисон же делала это совершенно беззвучно. – Им и здесь хорошо, – сказал Лукас. – Возьмите меня под руку, – велел он Тэйлор.

Она послушалась. Потом протянула руку, похлопала мальчика по руке и, повернувшись, погладила одну из двойняшек.

Ей хотелось побыстрее сесть в кеб, потому что на улице было очень прохладно, и она боялась, что дети простудятся.

Хантеру же не терпелось поскорее убраться из этого мерзкого места, пока не вернулись Бордеры. Его не радовала перспектива перестрелки с этими мерзавцами с ребенком на руках.

А вот Лукас размышлял совсем о другом – об отце малышек. Ведь Джордж, по словам Тэйлор, был круглым сиротой. Значит, у него не было никаких родственников. Конечно же, не было. У сирот родственников не бывает.

И Тэйлор это прекрасно знала. Высшее благо. Ради этого она вышла за него, так она сама говорила. Ради высшего блага. Наконец эта ее зашифрованная фраза обрела смысл.

Главный план Мадам. Вы любите детей? Тэйлор задавала ему этот вопрос. Да, конечно, ради высшего блага.

– Черт меня побери.

Он так тихо это прошептал, что его услышали только близнецы. Джорджианна вытащила изо рта пальчик и улыбнулась ему. Элисон тоже застенчиво улыбнулась ему, правда, не вынимая при этом пальчик изо рта.

Они подошли к кебу. Тэйлор первой забралась внутрь. Вторым Хантер посадил мальчугана, и он устроился рядом с Тэйлор.

Лукас подал ей Джорджианну. Она усадила крошку на колени и протянула руки за второй сестричкой. Вскоре и Элисон сидела рядом с Джорджианной.

Тэйлор обхватила свободной рукой мальчика, чтобы он не чувствовал себя одиноким, откинулась на подушку за спиной и закрыла глаза. У нее вырвался счастливый вздох.

Хантер с Лукасом спорили, стоя возле кеба. Хантер настаивал на том, чтобы вернуться к дому и дождаться Бордеров. У Лукаса этот план не вызывал никаких возражений. Он просто тоже хотел в нем участвовать.

Но, поскольку никак не мог оставить Тэйлор одну с детьми, он требовал, чтобы Хантер поехал в гостиницу вместе с ними. А когда все улягутся спать, они вернутся и расквитаются с негодяями. Тэйлор положила конец их спору:

– Дети окоченеют, если мы сейчас же не тронемся в путь. Ну-ка забирайтесь быстренько сюда и поехали.

Через мгновение они уже были в пути. Луна светила так ярко, что все сидящие в экипаже хорошо видели друг друга. Лукас не сводил глаз со своей жены.

– Тэйлор!

В голосе его слышалась жесткая нотка. Как бы не замечая этого, она улыбнулась ему в ответ. Боже, какой же у нее счастливый вид!

– Да? – отозвалась она.

Лукас посмотрел на одну малышку, потом на другую. Их было почти невозможно отличить. Затем снова обратил свой хмурый взгляд на жену.

– Скажите мне одну вещь, – приказал он.

– Да? – снова переспросила она. Он кивнул головой в сторону малюток:

– Которая из них высшее, а которая – благо?

Не надо лгать, – и победите черта.

Уильям Шекспир «Король Генри IV»

Малышкам удалось моментально и без труда преодолеть свою застенчивость. Да и ночная прохлада подействовала на них весьма ободряюще. Они без умолку болтали по дороге в гостиницу, ползая по Хантеру и Лукасу.

Надо сказать, что ни тот, ни другой никогда не представляли себя семейными людьми. Никогда прежде им не приходилось иметь дело с маленькими детьми, и они чувствовали себя неловко и неумело в обращении с такими хрупкими существами.

Зато девочки не испытывали ни малейшей неловкости и чувствовали себя в обществе этих двух великанов как рыба в воде.

Тэйлор полностью переключилась на мальчика. Она спросила, как его зовут. Он ответил, что настоящего имени у него нет или, по крайней мере, он его не помнит, но старательно перечислил все имена, которыми его называли. Потом пожал плечами.

– Можете, если хотите, называть меня Проныра. Меня почти все так зовут.

Тэйлор была просто в ужасе, но старалась не показывать этого мальчику, чтобы не смущать его. Дело в том, что большинство кличек, которые он назвал, были страшно неприличными словами. Счастье еще, подумала она, что он не понимает их смысла – просто в силу своего возраста.

Лукас и Хантер с интересом слушали их разговор. Лукас пришел в ярость, услышав все эти прозвища. А у Хантера зачесались руки прикончить кого-нибудь.

– Мы больше этих слов никогда говорить не будем, – ласково шепнула Тэйлор мальчику. – Я хочу, чтобы ты вообще забыл, что когда-то их слышал.

– А как тогда вы станете звать меня? – озабоченно спросил он.

На Лукаса и Хантера рассчитывать не приходилось. Оба сидели, насупившись, как грозовые тучи. Она многозначительно посмотрела на них, чтобы они перестали хмуриться, – чего доброго, ребенок решит, что это он причина их дурного настроения, и огорчится! – а потом опять повернулась к мальчику: