Серебряная клятва - Екатерина Звонцова

– Передашь кое-что стрелецкому воеводе Ерго, мой свет? – тем временем ласково заговорила царица с птицей. – Тому, у которого один глаз. Помнишь его?

Девочка знала: птица понимает речь. Понимает, пусть сама повторяет лишь заученные приказы. Сейчас птица тоже повела левой головой. Это похоже было на кивок.

…Ей снилось, что царица горько и страшно улыбнулась. Что шире распахнула окно, у которого стояла, и взглянула в серое небо. Что ветер отчётливо донёс сказанное:

– Враг наш воевода Грайно должен быть умерщвлён. Он не достоин суда государева. Такова наша воля.

Царица выпустила птицу, постояла, провожая её взором, и, запахнув одежды, точно враз продрогнув, быстро ушла прочь. Кажется, она плакала, по крайней мере, то и дело подносила дрожащие руки к лицу и шептала не пойми кому: «Поберегись своего солнца…»

В коридоре остался гулять только ветер.

…Ей снилось, что она никак не могла вылезти из стенной ниши. Она не знала, сколько там просидела, а Зилько всё не появлялся, да она уже и забыла про Зилько. Неясный ужас сковал её. А потом началась гроза.

И она проснулась.

* * *

Лусиль тошнило и знобило. Такое в последнее время часто случалось с ней под утро, сегодня же недомогание разбудило до рассвета. Некоторое время она лежала неподвижно, глядя вверх, на потолок шатра. Сердце постепенно успокаивалось.

Проклятые сновидения. Странные вещи часто грезились ей в последнее время. Иногда это были кошмары с пожирающими её чудовищами, иногда долгие падения в бездну, но нередко приходило и что-то более осознанное, чёткое, вполне поддающееся толкованию и вроде бы даже не такое ужасное. Ужасным было иное.

Лусиль иногда казалось, будто сны про неё. Как сегодняшний.

Она ухватила себя за волосы, пропустила пару прядей меж пальцами. Косы… она никогда не носила кос. В Доме Луны они были не в моде, даже у прислуги. Только у крестьянок Лусиль случалось видеть заплетённые колоски, украшаемые иногда шишками.

Лусиль спохватилась, что вознёй разбудит Влади: сколько она его знала, королевич спал беспокойно, особенно в походах. Чтобы помешать его сну, довольно было громкого вздоха. Удивительно, что сейчас он ещё не забормотал, не заворчал, не обрушил на голову жёнушки пару проклятий… Лусиль осторожно повернулась влево. Ложе рядом пустовало.

– Влади? – шёпотом окликнула она, подумав, что он мог перелечь. Не получила ответа, села, стала озираться. Но даже в темноте она прекрасно видела: шатёр пуст.

Не было причин беспокоиться. Влади могли срочно разбудить по какому-то делу, он мог захотеть подышать воздухом – в конце концов, уйти справлять нужду. Ещё недавно Лусиль бы успокоила себя всем этим. Но в последние дни – дни затянувшейся осады, вечных тревог, ночных вылазок врага и собственных кошмаров – она стала куда мнительнее.

Лусиль встала, и ноги заныли – отекли, хотя с чего бы? Это быстро прошло, и она направилась к выходу из шатра, уже ощущая лёгкие дуновения ночного ветра. С ними долетело кое-что ещё, заставившее опустить потянувшуюся к пологу руку. Снаружи говорили. Один голос принадлежал Влади, второй…

– Я чувствую. Не стоит ей идти в город. Особенно – к этой…

– Ваше «чувствую», командующий, видится мне малодушием. А может, и чем-то хуже.

Влади говорил с Цу на повышенных тонах. Всё-таки потянув осторожно краешек полога, Лусиль увидела: двое стояли шагах в шести, друг против друга, стояли почти зеркально: одинаково прямо держа спины, одинаково скрестив руки. Цу криво усмехнулся.

– Не надумывайте лишнего, королевич. Просто королевна не должна…

– Королевна – единственный смысл похода, – возразил Влади. – И единственная, кому откроют ворота. Более того… – он помедлил, явно прилагая усилия к тому, чтобы смягчить интонацию, – королевна вложила в это предприятие очень много сил. Я, может, и хотел бы убрать её из первых рядов, но не могу. Всё, что я могу, – быть рядом и защищать.

– А вы всё же действительно любите её.

Цу произнёс это тоже тише и мягче, чем говорил раньше. Почему-то Лусиль вздрогнула.

– Конечно, люблю. Вам следовало уяснить это давно, командующий. То, что я закрываю глаза на ваши поползновения…

– Я убил бы вас, королевич, – зло прозвенело в воздухе.

Влади издал совершенно спокойный смешок и отбросил со лба белую прядь.

– Очаровательно. И всё-таки я прошу вас не забывать, что она моя жена. И что в последнее время она немного больна. Не стоит лишний раз тревожить её, её желаниям лучше потворствовать по мере сил.

В этот раз засмеялся командующий железнокрылых.

– О нет, она не больна.

Влади настороженно шагнул ближе.

– А что же с ней? Вы знаете?

Командующий молчал. Королевич побледнел.

– Кто-нибудь травит её? А может, её прокляли в том священном городе? А не из-за того ли… – Влади сощурился, – что ваши люди посмели осквернить его?

Говоря, он подступил совсем вплотную. С Цу они были почти одного роста, Влади пришлось лишь чуть привстать на носки, и даже это он сделал с королевским достоинством. Командующий окинул его снисходительным, каким-то усталым взглядом.

– Птенец… Нет. Эти тревоги вам лучше оставить. Они пусты. Но королевна ослабла, я догадываюсь, отчего, и тем более прошу вас не пускать её…

Потеряв терпение, Лусиль отдёрнула полог и вышла из шатра.

– Командующий? – окликнула она. – Куда вы не хотите меня пускать?

Оба, Влади и Цу, повернули к ней головы, на лицах отразилось одинаково нелепое замешательство. Испугались ведь! Как забавно. Лусиль хмуро приблизилась.

– Милуетесь? – Она не стала ждать ответа на предыдущий вопрос и желчно усмехнулась. – Позволите присоединиться? Может, вы обсуждаете что-то важное?

Они молчали. У Влади на щеках выступили пятна румянца, Цу поджал губы. Лусиль бесцеремонно ткнула его пальцем в грудь.

– Вы, как я успела услышать, сомневаетесь в успехе кампании? Сейчас, когда осталась пара незначительных усилий? Я разочарована.

Командующий уставился на неё своими желтоватыми глазами. Это опять был тот тупой, упрямый птичий взгляд, который Лусиль страшно раздражал. По таким глазам ничего нельзя было прочесть, да один их вид вызывал отвращение.

– В Ас-Кованте вам грозит опасность, королевна. Не приближайтесь к птице.

– Опасность? – Лусиль подняла брови. – Птица? То есть вы? С превеликим удовольствием буду держаться от вас подальше.

Цу глупо заморгал, открыл рот, но осёкся. Лусиль хмыкнула и продолжила:

– Вы правы, командующий. Опасность, несомненно, есть. И в связи с ней – а также с вашим неустанным желанием совать нос куда не надо – у меня есть к вам дело.