Исаак Бабель - Исаак Эммануилович Бабель
Шрифт:
Интервал:
Беня. Взойдите в помещение к вашей супруге, папаша! (Он приближается к отцу.)
Мендель. Не бей меня, Бенчик.
Левка. Не бей его.
Беня. Низкие люди!.. (Пауза.) Как могли вы… (Пауза.) Как могли вы сказать то, что вы только что сказали?
Арье-Лейб. Отчего вы не видите, люди, что вам надо уйти отсюда?
Беня. Звери, о, звери!.. (Он быстро уходит. Левка за ним.)
Арье-Лейб(ведет Менделя к лежанке). Мы отдохнем, Мендель, мы заснем…
Потаповна(поднялась с земли и заплакала). Убили сокола!..
Арье-Лейб(укладывает Менделя на лежанке за занавеской). Мы заснем, Мендель…
Потаповна(валится на землю рядом с лежанкой, она целует свисающую безжизненную руку старика). Сыночек мой, любочка моя!
Арье-Лейб(перекрывает лицо Менделя платком, садится и начинает тихо, издалека). В старые старинные времена жил человек Давид. Он был пастух и потом был царь, царь над Израилем, над войском Израиля и над мудрецами его…
Потаповна(всхлипывает). Сыночек мой!
Арье-Лейб. Богатство испытал Давид и славу, но не узнал сытости. Сила жаждет, и только печаль утоляет сердце. Состарившись, увидел Давид-царь на крышах Иерусалима, под небом Иерусалима Вирсавию, жену Урии-военачальника. Грудь Вирсавии была красива, ноги ее были красивы, веселье ее было велико. И был послан Урия-военачальник в битву, и царь соединился с Вирсавией, женой мужа, еще не умерщвленного. Грудь ее была красива, веселье ее было велико…
Восьмая сцена
Столовая в доме Криков. Вечер. Комната ярко освещена доморощенной висячей лампой, свечами, вставленными в канделябры, и старинными голубыми лампами, ввинченными в стену. У стола, убранного цветами, заставленного закусками и вином, суетится мадам Попятник, облачившаяся в шелковое платье. В глубине столовой безмолвно сидит Майор. На нем вздулась бумажная манишка, флейта покоится на его коленях, он шевелит пальцами и двигает головой. Много гостей. Одни расхаживают по анфиладе раскрытых комнат, другие сидят у стены. В столовую входит беременная Клаша Зубарева. На ней платок, расписанный гигантскими цветами. За Клашей вваливается пьяный Левка, наряженный в парадную гусарскую форму.
Левка(орет кавалерийские сигналы).
Всадники, други, вперед!
Рысью вперед!
По временам коням
Освежайте рот.
Клаша(хохочет). Ой, живот! Ой, выкину!..
Левка. Левый шенкель приложи и направо поверни!
Клаша. Ой, уморил!..
Проходят. Навстречу им Боярский в сюртуке и Двойра.
Боярский. Мамзель Крик, на черное я не скажу, что оно белое, и на белое не позволю себе сказать, что оно черное. С тремя тысячами мы ставим конфексион на Дерибасовской и венчаемся в добрый час.
Двойра. Но почему сразу все три тысячи?
Боярский. Потому что мы имеем сегодня июль на дворе, а июль — это же не сентябрь. Демисезонный товар работает у меня июль, а сентябрь работает у меня саки… Что вы имеете после сентября? Ничего. Сентяб, октяб, нояб, декаб… На ночь я не скажу, что это день, и на день не позволю себе сказать, что это ночь…
Проходят. Появляются Беня и Бобринец.
Беня. У вас готово, мадам Попятник?
Мадам Попятник. Николаю Второму не стыдно сесть за такой стол!
Бобринец. Вырази мне твою мысль, Беня.
Беня. Моя мысль такая: еврей не первой молодости, еврей, отходивший всю свою жизнь голый и босой и замазанный, как ссыльнопоселенец с острова Сахалина… И теперь, когда он, благодаря бога, вошел в свои пожилые годы, надо сделать конец этой бессрочной каторге, надо сделать, чтобы суббота была субботой…
Проходят Боярский и Двойра.
Боярский. Сентяб, октяб, нояб, декаб…
Двойра. И потом, я хочу, чтобы вы меня немножко любили, Боярский.
Боярский. А что с вами делать, если не любить вас? На котлеты вас рубить? Смешно, ей-богу!..
Проходят. У стены, под голубой лампой, сидит степенный прасол и парень в тройке, с толстыми ногами. Парень осторожно грызет подсолнухи и прячет шелуху в карман.
Парень с толстыми ногами. Р-раз ему в морду, два ему в морду, старик с катушек слетел.
Прасол. Татары — и те стариков почитают. Жизнь пройти — не поле перейти.
Парень с толстыми ногами. Кабы человек ловчился жить, а то… (сплевывает шелуху), а то живет, как по-живется. За что почитать-то?
Прасол. Что с дураком толковать…
Парень с толстыми ногами. Бенчик сена одного тыщу пудов купил.
Прасол. Старик по сто покупал — хватало.
Парень с толстыми ногами. Старика они все равно зарежут.
Прасол. Это жиды-то? Это отца-то?
Парень с толстыми ногами. Зарежут до смерти.
Прасол. Толкуй с дураком…
Проходят Беня и Бобринец.
Бобринец. Что же ты хочешь, Беня?
Беня. Я хочу, чтобы суббота была субботой. Я хочу, чтобы мы были люди не хуже других людей. Я хочу ходить вниз ногами и вверх головой… Ты понял меня, Бобринец?
Бобринец. Я понял тебя, Бенчик.
У стены рядом с Пятирубелем сидят надувшиеся от величия богачи муж и жена Вайнер.
Пятирубель(тщетно ищет у них сочувствия). Городовикам ремни обрывал, на главной почте швейцара бил. По четверти выпивал, не закусывая, всю Одессу в руках держал… Вот
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!