Голос во тьме - Анастасия Машевская

— Я благодарна ему сейчас. Если ты спросишь меня обо всех моих братьях, командор, то первым я назову Клейва, у уже потом Гессима и Ллейда Таламрин. Потому что когда ты маг Кошмара, единственная твоя семья — это надзиратель. Клейв был очень талантливым — самым молодым и тех, кому доверяли опекать чародеев моей школы. Но, возможно, Сеорас и Хаген приняли такое решение, потому что из толковых и закончивших обучение он был ближе всех мне по возрасту. Видишь ли, силы Кошмара… — Данан провела рукой по волосам от лба к затылку, словно прочесывая, — они редко дают о себе знать раньше пятнадцати-шестнадцати лет. Это редкая и не привлекательная магическая склонность. Поэтому и надзиратель для таких обучающихся требуется годам к восемнадцати. Я была соплей, и, думаю, вмешательство в свою жизнь любого стража старше Клейва восприняла бы враждебно. Ну, по крайней мере, сейчас мне так кажется.

Редгар молча кивнул, осмысливая. Он — второй мужчина, который отталкивает её из соображений совести и опасения, что все пойдет наперекосяк. А кроме этого весь иной её опыт в общении с мужчинами — полная ужаса и насилия ночь. Просто странно и крайне удивительно, что при таком знакомстве с мужским полом она до сих пор не убивает всех мужчин, каких видит, просто так, без причины.

— Я устала, Редгар.

— Мы все измотаны, Данан. Иди, тебе нужно посп…

Она ничего не ответила — только посмотрела так, что Редгар сам замолчал. Конечно, она устала не только от их дороги. Во всяком случае, сейчас речь точно не о ней.

Она устала доказывать ему преданность, устала реагировать на его непредсказуемое поведение, когда он не может решить для себя, готов ли поверить надежде на их будущее. Устала отбиваться от его недоверия и преодолевать подозрительность. Может, оно и к лучшему, подумал Ред. Это ответ, который она, Данан, дала ему вместо него самого: она устала от своих чувств к нему, и теперь он тем более её не стоит. Никогда не стоил.

— Данан, — протянул он, рассматривая её темное в лунном свете лицо.

Она не была как родник, чистой и освежающей, по крайней мере, Ред был уверен, что не найдет в ней этого. Она была измотанной и утомленной поиском человека, способного вынести все её тайны и её суть — девочки, обиженной близкими сначала оттого, что не удалось продать, потом повторно и куда сильнее оттого, что удалось. У многих было непростое и несладкое прошлое. В том числе у Данан; не слаще было и у Дея, может, не очень горькое, но полное сожалений прошлое досталось даже Борво, иначе в нем не был бы так силен голос мальчишки, мечтавшего стать героем. У него, Редгара, тоже было темное прошлое. Темнее, чем у них всех вместе взятых. И, быть может, именно поэтому его так тянуло Данан с самого начала. Не из жалости или сочувствия, не потому, что Сеорас и Хаген «навязали» ему её. А лишь потому, что ощущая в ней обычную, человеческую пустоту и мрак, он в глубине души знал, что она не отвернется от его собственной тьмы.

Он протянул к Данан руку так стремительно, словно пытался поймать за руку вора. Скользнул ладонью по щеке, пропустил под волосами и, притянув за шею, поцеловал.

Так, словно сам опасался того, что делает. Словно снова стал беспризорным одичалым мальчишкой, который с головой кидался в первую уличную драку, не зная, доживет до вечера или нет. Словно в этом был выход — рискнуть, уступить себе и потом, разбираясь, говорить, что выбора не было.

Что бы сказала командор Тальвада, увидь она его сейчас?

Ред придвинулся к Данан ближе. Второй рукой огладил её лицо, медленно отстраняясь и по-прежнему неотрывно глядя на влажные губы.

— Ты просила, чтобы я решил, Данан. Я решил, — он заставил себя поднять взгляд и посмотреть ей в глаза — доверчивые, как ни разу на его памяти, — но я не обольститель.

Чародейка усмехнулась:

— Я знаю, — качнула она головой, и Редгар почувствовал себя кретином: будь ей нужен обольститель, осталась бы она невинной до свадьбы с Мареллом?

Невинность… С ней обошлись чудовищно, и хотя сейчас все располагало к известной ситуации, Ред знал, что дальше поцелуя не ступит. Он будет волноваться даже больше, чем она, потому что действительно много старше и много опытнее, и знает, что этот шанс для неё будет последним. Его неуклюжесть из осторожности и волнения может сыграть слишком злую шутку.

— И я тоже устал, — признался он. О, он зверски вымотался бесконечным внутренним противостоянием, почему её не стоит трогать и почему быть с ней — не такое уж и запретное удовольствие.

Ощупал её лицо ласковым взглядам и сказал:

— Дай нам немного времени.

«Сколько угодно», — подумала Данан, где-то и сама неготовая броситься в омут с головой прямо сейчас. Потому что когда слишком долго бьешься в запертую дверь, и тебе внезапно открывают, всегда есть шанс по инерции перевалиться за порог и сломать шею. В этом случае всегда немного надежнее для начала ухватиться за косяк.

Она мягко улыбнулась в ответ. Редгару хватило этого, чтобы понять, что хотя бы одним поводом для напряжения в отряде теперь точно станет меньше. Значит, быстро утешил он сам себя, заглушая навязчивую совесть, твердившую, что он-де старый развратник, он все сделал правильно. Раз это на благо отряду.

— Тебе и впрямь надо поспать до утра, — сказал командор, отстраняясь.

— Я выспалась. Но, пожалуй, да, полежу еще.

Редгар поднялся следом, поднял с земли плащ. Напутственно приобнял за плечи и завел внутрь укрытия. Тихонько отряхнув покров, он кивком головы указал Данан на её лежак. Чародейка мешкала, но наконец, устроилась. Однако, укладываясь, чуть задержалась на лежаке сидя, настойчиво сверля взглядом спину командора.

Тот сел лицом к выходу. И хотя прекрасно чувствовал на себе женский взгляд — любой человек его чувствует, словно взгляд физически осязаем, как прикосновение — не оборачивался. Уперев локти в согнутые колени, Редгар сцепил пальцы в замок, и привалился к ним лбом.

Что бы сказала командор Тальвада? «Как был трусом, так и остался».

Отход войск был спешным, и если бы не измочаленные маги, в особенности из школы стихий, при отступлении Драммонд потерял бы половину армии. Они углубились на северо-запад и дальше развернулись еще на север, отдав половину Буйного Берега врагу. Поняв, что преследование завершилось, Брайс махнул рукой вместо короля, требуя вставать новым лагерем. Отданная парталанцам вершина маячила теперь где-то впереди на несколько лиг. Сами они снова заняли позицию на холме, только теперь родовые укрепления Молдвиннов — крепостные и цитадель — оказались совсем недалеко.

И все та же спорная ситуация, какая и была прежде, где напавший первым будет в проигрыше.

Драммонд, поняв, что никак не улучшил своего положения, был готов рвать волосы — свои и чужие, без разбору. Молдвинн, зашедший в королевский шатер, едва тот был установлен, с зятем, сразу смекнул.

— Нет смысла причитать, Драммонд, — сказал он твердо. — Ясно же, что парталанцы знали о резервных частях на западе!