Три дня до небытия - Тим Пауэрс

– Ну, точное место – мой главный козырь, – напомнила Шарлотта. – Назову его в обмен на возможность использовать машину времени. Мы, то есть они, знают, что машина у вас. Сегодня одного из их людей подстрелили, когда вы забирали ее из дома бабушки Фрэнка.

При этих ее словах Маррити посмотрел на Лепидопта, и ему почудилось, что тот чуть прикрыл глаза – с удовлетворением?

– Вы сказали, что предложили им сделку, – напомнил Мишел, – и вернетесь к своему предложению, если не договоритесь с нами. Что вы предложили им?

– Они хотят убрать дочку Фрэнка, чтобы она не сожгла их фильм и вообще не спутала их планы. Но между Фрэнком и Дафной существует психическая связь, ментально они сиамские близнецы, и ее невозможно изолировать или стереть, пока Фрэнк жив. Конечно, они были бы не прочь просто убить Фрэнка и продолжать свое дело, но я предложила вместо этого стереть меня.

Маррити оторвался от бумаги и взглянул на нее. Шарлотта смотрела через стол на Мишеля, и Маррити увидел ее глаза за темными очками. Но едва заметив на нижних ресницах блеск слез, которые она досадливо смаргивает, он поспешно вернулся к листку.

– Это я запорола операцию, – продолжала Шарлотта, – так что если бы меня вовсе не существовало, машина времени досталась бы им, а не вашим людям. Я предложила им сделку – обменять меня на Дафну.

Лепидопт, нахмурившись, склонился к ней.

– Мисс… гм… Тина, – начал он, – вы предложили им стереть ваше существование? Никто вас не вспомнит, все, сделанное вами, не оставит ни малейшего следа – это хуже смерти!

– Или лучше, – ответила Шарлотта. – Но если вы мне позволите воспользоваться машиной времени, без этого можно будет обойтись.

– Вы сделали что-то такое, – тихо проговорил Лепидот, – что хотите отменить.

Маррити закончил копирование странной диаграммы. Мишел забрал листки и стал придирчиво проверять.

– Вам использовать машину времени нельзя, – рассеянно проговорил он. – Но если мои математические подсчеты подтвердят вероятность этой его сингулярности, если машина времени работает, если мы решим наши первоочередные задачи и одобрим те изменения, которые вы хотите привнести, – тогда мы направим агента, который внесет эти изменения для вас.

Отложив листки, он пожевал губами.

– Очень даже неплохо.

– Не уверена, что ваш агент справится, – отозвалась Шарлотта. – Ему пришлось бы проникнуть на базу военно-воздушных сил США в 1978 году.

Подняв глаза от бумаги, Мишел ответил ей ледяной улыбкой.

– О, думаю, мы справимся.

Он протянул руку, и Шарлотта ее пожала.

– И мою дочь вы должны забрать у этих людей, – напомнил Маррити.

– Да, конечно, – ответил Мишел. Лепидопт поймал взгляд Маррити и едва заметно кивнул. Потом указал на листки, исчерченные угольками от спичек. – Сложите их пополам по горизонтали так, чтобы значки оказались снаружи, но постарайтесь не размазать уголь, и приложите к коже под рубашками, верхней частью наружу. Они быстро смажутся, но важен первый ожог. Позже сможете сделать такие же еще раз.

Шарлотта, забрав свой лист, хотела встать, но Лепидопт поднял ладонь:

– Простите, мисс Тина, но сделать это придется здесь. Мы не можем ни одного из вас выпускать из поля зрения, а провожать вас в дамскую комнату я не собираюсь.

Маррити начал расстегивать рубашку. Он заметил, как Лепидопт, глянув поверх голов на галерею, коснулся подбородка и снова опустил взгляд на стол.

«Сигнал наблюдателю? – подумал он. – Бьюсь об заклад, мы тут не задержимся».

Он приложил свой лист бумаги к коже и застегнулся. Шарлотта, справившись со своим экземпляром, оправила блузку. Маррити поднял голову и хотел было что-то сказать, но передумал.

Лепидопт вопросительно поднял бровь.

– Ничего, – сказал Маррити, – просто…

Он обернулся к Шарлотте.

– У тебя ничего не… – Он кивнул на свою расстегнутую рубашку.

Она тоже коснулась блузки в том месте, где спрятала бумагу.

– Да. Бумага, она как будто… – она хихикнула, но сразу прикусила губу. – По-моему, у меня бьется твое сердце.

Маррити смущенно улыбнулся. Так оно и было – бумага легонько пульсировала в ритме сердца – но не его сердца.

– А у меня, по-моему, твое, – проговорил он. – Это дешевле стетоскопа.

Мишел, развернувшись на стуле, разглядывал людей, сидевших позади.

– Так всегда бывает, – через плечо бросил он Маррити, – когда копии делаются одновременно.

К их столику направлялся рыжеволосый мужчина в деловом костюме. Кажется, Мишел кивнул ему как знакомому.

Маррити уловил любопытство со стороны Дафны и порадовался, что, где бы она ни находилась, ей хватает сил подмечать такие мелочи. Он скрестил руки на груди, потом похлопал по кушетке по обе стороны от себя, показывая ей, что сидит не вплотную к Шарлотте.

Шарлотта повернулась к нему, так высоко вздернув брови, что они стали видны поверх оправы очков.

– Объясняю Дафне, – пояснил Фрэнк.

– А, твоя дуэнья не дремлет!

Рыжеволосый мужчина остановился возле фонтана в десяти футах от их столика и без видимого интереса стал наблюдать за людьми.

– Вы расскажете нам все, что вам известно, – с нажимом произнес, обращаясь к Шарлотте, Мишел.

– Да, – согласилась она.

– Где находится эта сингулярность?

– Скажу, как только узнаю. А узнаю я, как только позвоню им. Она находится там, где они предложат произвести обмен. Они захотят тут же стереть Дафну, если что-то пойдет не так.

– Резонно, – сказал Мишел, вставая. – А пока мы заберем вас обоих в безопасное место. Вернее, в безопасное типи – да, Орен?

– В типи, – кивнул Лепидопт. – Ну, в вигвам.

23

Двухмоторный вертолет «Белл» коснулся земли на тенистом плато высоко в скалистых горах Сан-Хасинто, к юго-западу от Палм-Спрингс. Когда все пассажиры выбрались наружу или были вынесены, он тотчас взлетел, и вечернее солнце подсветило голубой фюзеляж, поднимавшийся над вершинами.

Площадка шириной в две сотни футов жалась к склону горы и обрывалась вниз к северо-востоку. На восточном ее краю рядом с небольшим серым деревянным домиком стоял старый грузовик с платформой, на которой была установлена новенькая черная палатка.

Трое молодых людей в оливково-зеленой униформе лесников подкатили по грязной земле две каталки и инвалидное кресло. Гольц, пошатываясь, добрался до кресла сам, а молодые люди переложили на одну каталку мешок с Дафной, а на вторую – завернутое в одеяло тело Раскасса. Даже здесь, на высоте шести тысяч футов, дул удушающе горячий ветер, однако на шиферной крыше домика гудел кондиционер, и, поднявшись или въехав на носилках по деревянным ступенькам в просторную кухню, они вдохнули прохладный воздух.