Заклятие предков - Александр Прозоров

— Я приказала уйти, — тихим и холодным, как острие рогатины, голосом сообщила Верея.

— Слушаю, боярыня, — склонил голову Лесавич и отступил в коридор, прикрыв за собою дверь.

— Ну, и что же ты меня не убил? — повернула голову к Середину женщина.

— Не смог, — пожал плечами Олег.

— Вот и я не смогла, — сглотнула Верея. — Значит, мы квиты. Теперь садись на коней и уметайся прочь.

— Отдай мне эту книгу… Я верну ее на место, в храм. Ей нельзя оставаться в человеческих руках.

— Не отдам, — покачала головой боярыня. — Это мое. Мое будущее. Моя сила, моя власть. Ты хоть понимаешь, каково это — принять женщине земли из рук отцовых? Стать хозяйкой? Да меня… На меня смотрят, как на чумную! Они не желают меня признавать! Наверное, все мужчины Руси уже предложили мне выйти за них замуж. Думаешь, им нужна я? Им нужны мои земли! А меня они хотят засунуть на женскую половину, как в пыльный сундук, и забыть про меня навсегда. Даже нет — на меня смотрят, как на добро, как на часть добра, вместе с усадьбой, собольими сороками и кухонной посудой. Мало того — как на ничейное добро! Беспризорное. Валяется, дескать, и никто почему-то не подобрал.

— Неправда.

— Правда, правда, — прикусила она губу. — Ты единственный, кто хотел только меня, и ничего больше. И ты всегда приносишь мне несчастья. Я не отдам тебе книгу, ведун. В ней моя сила. С ее помощью я приведу к клятве все земли. Я стану княгиней! Великой княгиней! Я всем покажу, кто такая Верея! Я буду править всей Русью!

— Чем ты собираешься править? Пустыней? Кладбищем? — скрипнул зубами Олег. — Ты что, не видишь, что творит это проклятое колдовство?! Я проехал через три ханства, и во всех уже прослышаны о творящихся на Руси бедах. И все хотят летом идти сюда, чтобы добить, разграбить слабые княжества, — ты этого хочешь? Тут не ты править станешь, тут будут хозяйничать болгары, вогулы и половцы. И им плевать на твою нежить. Они все разграбят и сбегут назад, в спокойные степи. А нечисть останется здесь. Так ты собираешься править? Отдай книгу, Верея, она не принесет тебе ничего, кроме несчастья. К тому же, многие уже догадываются, кто стоит за всеми напастями. Один раз миновало… А в следующий? У тебя ничего не выйдет, Верея. Уже не вышло. Отдай книгу — и забудь про нее, как про страшный сон.

— Не отдам. В ней такая сила, что ты даже представить себе не можешь, ведун.

— Могу, Верея. В том-то и дело, что могу. И если ты не отдашь книгу, я поеду к суздальскому князю и все ему расскажу. Он заберет книгу силой.

— Я не выпущу тебя отсюда!

— Ну, так не выпускай! — Подошел к ней в упор Олег. — Не выпускай! Что же ты остановила воеводу? Убейте меня! Убей, или я поеду в Суздаль!

— Зачем? Зачем ты это делаешь, ведун?

— Потому что я русский человек, Верея! — Взял ее за щеки Середин. — Я русский, и не могу предать свою землю! Даже ради тебя. И тебя предать не могу. Я не знаю, что мне делать, Верея. Убей меня и избавь мою душу от этого вопроса! Убей — или отдай книгу!

— Ты хоть понимаешь, о чем просишь? — оторвала от себя его руки женщина. — Ты хочешь, чтобы я выбрала между твоей жизнью и властью над всем миром.

— Весь мир — это круто, — согласно кивнул Олег. — Тут и думать не о чем. Ну, тогда я пошел.

Он перехватил кинжал по-испански — клинком вниз — и направился к двери.

— Стой… Забирай ее. Забирай и уметайся прочь из моей жизни!!!

И, закрыв лицо ладонями, боярыня Верея откинулась спиной на стену, сползла по ней вниз. Плечи ее стали мелко подрагивать.

Середин вынул книгу из сундука, взвесил в руке. Килограммов пятнадцать, не меньше. А то и полный пуд. В душе родилось и разрослось страстное желание открыть книгу, разглядеть древнейшие на земле руны, но ведун справился с искушением — зачем рисковать? Просто закутал ее в бархат, а кинжал вернул обратно в сундук.

— Книгу принес из храма тот иноземный колдун, что приехал с юга, да?

— Он, — сглотнув, тихо ответила Верея. — Он достал книгу, и мы сразу сбежали из Гороховца. Он очень хотел мне понравиться. Показывал всякие чудеса, нашел в книге нужное заклинание, научил управлять нежитью, разгонять ее. Клялся, что раскрыл тайну бессмертия, что не тонет в огне, не горит в воде… Нет, наоборот… Я поспорила с ним о том, что он сможет просидеть в воде целый день и с ним ничего не случится. Или наоборот… Поспорила на то, от чего он никак, никак не мог отказаться. У меня была железная клетка… Отец держал в ней диких зверей. На охоте пойманных, иноземных. Колдун сел в клетку, мы заклепали дверцу и опустили его в реку.

— Ну, и как?

— Что?

— Выжил?

— Не знаю… — устало помотала головой Верея. — Я не стала вынимать клетку. Зачем?

— Да, действительно, зачем? — согласился Олег и опустился перед женщиной на колени. — Ты знаешь, меня все последние дни мучает один вопрос. Небольшой. Можно я его задам?

— Чего тебе еще от меня нужно, ведун?

— Скажи, там, на реке… Ты позвала меня в палатку потому, что хотела побыть со мной, или чтобы я не увидел, как нежить истребляет половцев?

— Какой же ты глупый, мой мальчик. — Опустила она ладони, и на лице ее проявилось что-то вроде улыбки. — Ну, конечно же, я хотела побыть с тобой. И конечно, я не могла упустить такого прекрасного повода.

Верея протянула указательный палец, осторожно провела им Олегу по губам. Потом наклонилась вперед и прикоснулась к его губам своими, горячими и сухими.

— Уходи, ведун. Уезжай и больше никогда не появляйся в моих землях…

По залитым талыми водами дорогам, поднимая фонтаны брызг, Олег домчался до Гороховца за два дня. Но поехал он не к воротам города. Он повернул к святилищу, спешился невдалеке, отвязал от седла драгоценный сверток и прошел внутрь. Приблизился к возвышающемуся в центре высокому истукану Сварога с длинными усами и бурыми от подношений губами. Остановился, ожидая, пока разойдутся горожане, выставляющие к своим богам-покровителям корзинки с дарами, выкладывающие монетки, проливающие на землю пиво и хмельной мед. Прошло не менее получаса, прежде чем за спиной зашуршали шаги и клокочущий голос произнес:

— Ты пришел сюда осквернить святилище, болгарский колдун, или просто никак не можешь расстаться со своей жертвой?

— Я не думаю, что великий Сварог или кто-то из богов захочет принять этот дар, вещий Аргамирон… — Ведун повернулся к волхву, развернул сверток и показал содержимое старику. — Ты знаешь, что это такое, жрец?

— Я не хочу этого знать. — Вздернул голову старик, словно ему в нос ударила непереносимая вонь. — Зачем ты принес ее сюда, колдун?

— Я не хочу дарить ее богам, волхв. Я хочу вернуть ее на место. Но я сомневаюсь, что меня с радостью впустят в боярский детинец и позволят проводить обряд проникновения во врата.