Владимир Высоцкий. Человек народный. Опыт прочтения биографии - Дмитрий Силкан

Марина Замотина: Высоцкий писал не для того, чтобы это где-то вышло — в каком-нибудь «толстом» литературном журнале, которые мало кто читал. Он звучал из домашних магнитофонов: его голос практически из каждого окна было слышно. Чуть ли не наизусть его песни знали. На всех тех поэтов, что себя считали «очень известными», которых официально печатали много, но в народе читали и знали гораздо меньше — это действовало крайне раздражающе… Конечно, никто из современников Высоцкого в этом никогда не сознается, что банально завидовал такой популярности, причем именно «черной» завистью! Но ощущение, что у человека есть такая всенародная слава, какая-то просто беспрецедентная известность — не может не злить. Я бы назвала это обычной человеческой завистью, даже не творческой, к его произведениям — а именно к нему самому, как личности, а также к его колоссальному успеху.

Лариса Лужина: Я не могу сказать, почему Высоцкого при жизни довольно прохладно принимали все наши известные поэты. Хотя знаю, что он с ними дружил: даже на многих фотографиях — он вместе с Евтушенко, с Вознесенским, с Окуджавой. Но они как-то ревностно все к нему относились: не воспринимали как поэта — и его больно било подобное отношение! Я это не просто чувствовал, а точно знаю: это мне говорил Леша Чердынин! Причем непосредственно со слов самого Высоцкого: мол, тот очень по этому поводу переживает. И Сева Абдулов об этом мне тоже не раз рассказывал: «Володя Высоцкий очень сильно переживал, болезненно воспринимал всю эту ситуацию». Мне тоже не совсем понятно, почему так происходило. Ведь на смерть Володи потом все они написали стихи, в память о нем! Но, тем не менее: почему при его жизни с их стороны чувствовалось определенное пренебрежение — я до сих пор не могу понять!

Лариса Лужина: Думаю, что литераторы — что при его жизни, что сейчас — Владимиру Высоцкому, по большей части, просто завидуют. Мне кажется, все наши известные поэты — банально ревновали и продолжают ревновать Высоцкого к его поистине всенародной славе! А как тут можно не завидовать? Ведь такой популярности, такого обожания — не было больше ни у кого!

Галина Нерпина: Популярности Высоцкого очень многие завидовали, потому что она была колоссальная, по-настоящему всенародная. Хорошо известна такая история: Вознесенский и Высоцкий где-то читали стихи, в какой-то компании… Высоцкий прочитал стихотворение, Вознесенский одобрительно, но свысока похлопал Высоцкого по плечу: «Молодец, растешь!» Высоцкий до конца жизни не мог этого забыть.

Сергей Казначеев: То, что люди из его литературного окружения скептически относились к стихам Высоцкого, — это их собственные проблемы. Тот же Вознесенский частенько писал тексты песен. Можно подумать, что «Миллион алых роз» или «Танец на барабане» — поэтические шедевры! Да и Окуджаве, не раз в печати критиковавшем якобы несовершенство песен Высоцкого, следовало бы вести себя поскромнее: его тексты без гитарного сопровождения, витальности исполнителя и гнусавого тембра тоже не очень-то воспринимаемы!

Илья Рубинштейн: Очень часто рассказываемая история, как на дне рождения Галины Волчек встретились Высоцкий и Евтушенко. Последний за столом начал читать свои стихи. В результате через некоторое время картина выглядела так: в комнате с праздничным столом одиноко сидела Волчек, виновница торжества, рядом с ней Евтушенко, что продолжал упорно начитывать свои вирши. А остальные гости — были уже все на кухне: слушали Высоцкого, который пел свои песни под гитару. Хозяйке квартиры было просто неудобно оставить Евтушенко совсем одного — поэтому она продолжала обреченно выслушивать его декламации.

Илья Рубинштейн: В семидесятые годы среди интеллигенции даже ходила такая шутка: «Пока Евтушенко и Вознесенский спорили между собой, кто же из них «поэт номер один» в СССР — им стал Высоцкий!»

Сергей Жильцов: Коллеги по поэтическому цеху относились к Высоцкому подчеркнуто снисходительно. Ведь Вознесенский на полном серьезе писал: «Меньшого потеряли брата», а Евтушенко вообще посвятил стихи: «Володя, как жалко, тебя полюбили со стереомагами автомобили…» Даже Александр Иванов, знаменитый пародист, на апрельском концерте 1980 года сказал так: Окуджава — да, это поэт, а Высоцкий — ну, это просто какие-то незатейливые песенки. Но он потом, правда много позже, объяснял, что на тот момент ничего особо из текстов Высоцкого и не знал.

Константин Кедров: Сразу после смерти Высоцкого Юнна Мориц написала мне письмо: «Мне жаль этого Арлекина!» Оно до сих пор хранится у меня в архиве. Причем написано было это с некой уничижительной ноткой.