Владимир Высоцкий. Человек народный. Опыт прочтения биографии - Дмитрий Силкан

Михаил Айвазян: Владимир Семенович был задействован почти во всех постановках: считалось, что его присутствие в спектакле сразу создает ажиотаж и аншлаг. Поэтому Любимов «проглатывал» все выходки Высоцкого и, скрипя зубами, терпел его неповиновение. А многих других актеров Любимов мог даже и не считать за таковых: мог чуть ли не издеваться над ними! А те все это терпели, потому что понимали, как важно носить эту маску — актера Театра на Таганке.

Ирэна Высоцкая: Как сейчас помню: на каждую премьеру спектакля Театра на Таганке нам приходил конверт: личное приглашение папе с мамой. Но только им: ни мне, ни брату ничего не присылали. Мой брат очень серьезно занимался тогда академической греблей: попросил билеты на Таганку для своего тренера. Папа позвонил, попросил — Владимир тут же привез. А я очень хотела на «Гамлета» пойти — тогда шел 1975 год, — сказала об этом Володе. Тот ответил: «Без проблем, приезжай!» Я подъехала к театру, ждала около служебного входа. За это время перезнакомилась со всеми ребятами, фанатами Володи. Они его возле служебного входа обычно караулили — и такие теплые слова говорили о нем! Мол, без Высоцкого — это вообще не Таганка: все зрители ходят только на него. Ребята — интересные: студенты, интеллектуалы. Потом выходит Владимир, позвал меня. Завел в театр через служебный вход, достает такой внушительный сверточек этих билетов. А я говорю: «Вова, я же одна!». Он, с досадой: «Ну что же ты!» Видимо, рассчитывал, что приведу всех своих подруг.

Андрей Левицкий: Не стоит забывать, что любой актер — это большой клубок амбиций. Если у тебя нет амбиций, значит, тебе не стоит даже идти в театр! А что делать режиссеру, когда перед ним находится целая толпа актеров, у каждого из которых существуют собственные амбиции? Иногда это выливается во вполне безобидное творческое соревнование, но чаще — совершенно в нелицеприятные какие-то вещи! В театре, между собой, иногда называют труппу «террариум единомышленников»! Театр — крайне сложный механизм. И в первую очередь — как раз из-за тех творческих амбиций, которыми обладают и актеры, и режиссеры… И даже — гримеры и осветители!

Анатолий Сивушов: Для меня большая загадка, как ведущие актеры Таганки — Золотухин, Смехов, Хмельницкий и другие — могут между собой дружить? Я еще понимаю, как эти люди могут дружить с людьми других профессий, но друг с другом?! Здесь же постоянно есть вот этот момент: «Меня узнали, а его не узнали» или «У него взяли автограф, а у меня — нет». Условно говоря, приезжает Таганка на гастроли, и бежит толпа за автографами к Высоцкому, минуя их… Думаю, для остальных это был удар по актерскому самолюбию. Ведь их собственная популярность — была, в сравнении с ним, просто несоизмерима!

Анатолий Сивушов: Даже если бы коллеги Высоцкого по театру были бы все сплошь такие же знаменитые, как Нонна Мордюкова или Вячеслав Тихонов, например, — все равно не могли бы состязаться с Высоцким во всенародной любви. Высоцкий же «присутствовал» буквально в каждом доме! Песенная составляющая его творчества, его популярность как певца-исполнителя была несоизмерима и несопоставима с их известностью. Считаю, что во многом именно из-за этого, при любом удобном случае, и мир поэзии, и мир театра, и мир кино готов был с издевкой подчеркнуть, что место Володи Высоцкого — во дворе. Думаю, что подобное отношение активно культивировалось и коллегами по актерскому цеху!

Анатолий Сивушов: Если продолжать эту линию, каждый актер — это абсолютно самовлюбленный эгоист, который уверен в том, что он самый лучший. Это профессиональное чувство, потому что если у него нет такой уверенности, то что тогда вообще делать на сцене или экране? Ты же не выйдешь на сцену или в кадр, если не убежден, что ты самый крутой в этом мире! Второй человек, который заявляет, что это именно он самый классный, а не ты, — должен автоматически стать твоим врагом. Поэтому в любом союзе творческих людей будет очень жесткая конкуренция. Здесь каждый — отдельная личность, каждый «я — самый-самый». И каждый — соперник другому!

Сергей Жильцов: Некоторые коллеги по театру не любили Высоцкого еще и за то, что, когда он женился на Марине Влади и стал выезжать за границу, то практически по полгода стал проводить там. В 1973 году — например, всю весну. А это что значит? Мне рассказывал Никита Прозоровский: у них в театре была такая особая тетрадь, где учитывались поощрительные бонусы. То есть ты получаешь зарплату, но у тебя есть также и бонусы — билеты на спектакли. Билеты — это была своеобразная «валюта» в то время. Особенно на такие спектакли, как «Гамлет», или «Мастер и Маргарита». Это значит, что за билет на «Гамлета» можно было устроить своего ребенка в детский сад или телевизор, мебель купить вне очереди. Билеты в супермодную «Таганку» в то время ценились чуть ли не как чеки «Внешпосылторга», а то и круче. А главное, что не только актеры, но и каждый монтажер или осветитель имел право на определенное количество билетов, контрамарок в течение года. Но при этом — ему никогда не дадут лишнего. Поэтому, допустим, если назначен спектакль «Гамлет» с Высоцким в главной роли, например, на 31 января 1977 года, а работники театра получили свои билеты чуть ли не за полгода до этого — то они эти билеты уже давно «отоварили»: в условиях тотального дефицита отдали «нужным людям» за определенные товары или услуги. А тут Высоцкий, допустим, запил или уехал раньше за границу — спектакль отменяется! Вы можете представить состояние тех людей, которым предлагают или сдать билеты в кассу театра по себестоимости или посмотреть какие-нибудь «Десять дней, которые потрясли мир». Тоже спектакль театра, но это уже совсем другая стоимость! То — бриллиант, а это — серебряное колечко. Конечно, все это очень людей раздражало. Тут дело даже не в том, что Высоцкий «зазнается» или что-то еще. Тут просто сорвалась сделка серьезная, испортились отношения с «нужными людьми». Потому, что на следующий спектакль «Гамлет» — в той тетради уже совсем другие люди записаны. А ты жди теперь своей очереди: когда снова получишь билеты на «Гамлета» с Высоцким!