Платонова пещера - Влада Ольховская

Но вот Нина мертва, Екатерина в заточении, и шансов оправдаться больше нет. Савин хранил эту запись не столько ради компромата на нее, сколько ради того, чтобы самому не засветиться – если не возникнет такой необходимости. Это ничего не меняло для нее теперь. Ей нужно было принять тот факт, что она – убийца.

Как с этим жить? Да и зачем? Нужно ли? Может, проще один раз набрать ванну, принять пару таблеток и забыться навсегда?

Она почувствовала, как кто-то касается ее плеча, и, подняв взгляд, увидела Германа. Он все так же стоял рядом с ней и грустно улыбался.

– Я знаю, что должен просить прощения, но даже слов не нахожу, – признал он.

– Просить прощения? За что?..

– За эти два года.

– Но ведь ты был прав, – покачала головой Екатерина. – Если кто и должен извиняться, то это я. Я считала тебя предателем, потому что ты поверил обвинениям, которые казались мне полным бредом. Я была убеждена, что не делала этого! Конечно… Руслан просто использовал меня. Он заставил меня увидеть в Нине того человека. В моем кошмаре у него не было лица, поэтому я сделала то, что приказал мне Руслан: отняла лицо у «монстра». У Нины! А потом он удалил мои воспоминания, спрятал их так глубоко, что я ни на секунду не усомнилась в себе.

– Раньше я бы этого не понял, – вздохнул Герман. – Все равно обвинил бы тебя, решил бы, что ты должна была сопротивляться. Но теперь я сам прошел через это, он и в мою голову влез… Я понимаю, каково это, я в жизни не чувствовал себя таким беспомощным! Я на твоей стороне и Юля, думаю, тоже. Она запомнила больше, чем сказала полиции, видела, что Руслан сделал со мной. Дай ей время, и она поверит, она вернется к тебе, а за ней и все остальные.

– Что случилось, то случилось, но с этим нужно жить, – поддержала его Агата. – Я то же самое себе говорила, когда из той лесной хатки выбралась! Для меня прошлого тоже больше нет, я не могу жить как раньше. И хотя мое положение не сравнить с вашим, я верю, что можно начать все заново, если позволить себе это.

Екатерина не знала, правы они или нет. Ей хотелось верить, что да, но и просто закрыть глаза на убийство Нины не получалось. Ей предстояло думать об этом, долго, не один день и даже не одну неделю. Однако того глухого отчаяния, которое сковало ее в первые минуты после возвращения воспоминаний, в ее душе больше не было.

* * *

Он не боялся смерти – и почти сожалел об этом. Страх стал бы приятным разнообразием по сравнению с той пустотой, что обычно царила в его душе. Поэтому когда нужно было рискнуть жизнью, Ян сделал это без сомнений. Он чувствовал: иначе и быть не могло, только так он мог спасти Агату и, возможно, себя. Уже в больнице он с удивлением понял, что ее жизнь в тот момент была для него важнее собственной.

Он был уверен, что его интерес к делу Веренской погаснет, когда будет найден настоящий убийца, но ошибся. Расследование закончилось, а чувства, которые оно принесло, никуда не исчезли. Симпатия и уважение к Екатерине. Беззлобное соперничество с Германом. А главное, та странная связь с Агатой, которую он не мог объяснить.

Кому-то другому эти чувства показались бы незначительными и не такими уж важными, но Ян был поражен уже тем, что они задержались в его неоновом мире. В них не было ничего особенного, и все равно они были важны для него.

История закончилась, а новой он не хотел. Он, вечный кочевник и одиночка, промаялся пару дней, даже к матери съездил, но она, ни о чем не спрашивая его, просто сказала:

– Возвращайся. Твой отец тоже четко почувствовал момент, когда нужно начинать возвращаться.

И он вернулся – в дом Екатерины, потому что не знал, где теперь живет Агата. Он мог бы отследить ее, но пока не хотел, ему нужен был совет.

Он опасался, что застанет Веренскую в депрессии, но нет, она, похоже, преодолела внутренний кризис. Она по-прежнему была заключенной в собственном доме, однако Ян почувствовал, что ей стало гораздо легче. Когда он встретил ее, она была в приподнятом настроении и явно обрадовалась ему.

– Хорошо, что ты приехал! – заявила Екатерина. – Мне может понадобиться твоя помощь!

– Да неужели? Мы снова охотимся на преступников?

– Я и есть преступница, не надо на меня охотиться! Кажется, я нашла способ вернуть уважение семьи, этим я и буду заниматься.

– И что же это за способ? – полюбопытствовал Ян, глядя на ее стол, заваленный документами и открытыми книгами.

– Герман был прав: Юля поняла и простила меня, отец даже разрешил ей приезжать ко мне раз в неделю. Это уже очень много! Но я знаю, что Ваня все еще не верит мне, как и мой брат. Я хочу доказать и им, и всему миру, что паранормальные явления, в которые верил Гриценко, существуют. Не только суггестия, все остальное тоже! Я работаю с тем, что осталось от его файлов. Но из этого дома мне доступно не так уж много, сплошная теория. А для того, чтобы преуспеть, мне нужны реальные примеры, люди, наделенные такими способностями. Я хочу, чтобы ты снова стал моими глазами во внешнем мире!

Кто-то другой на его месте решил бы, что она сошла с ума. Но Ян понимал, насколько это важно для нее. Екатерина, запертая в этом доме навсегда, искала способ придать своей жизни хоть какой-то смысл.

С ее умом можно многого добиться. А она, похоже, взялась за дело всерьез, Руслан видел на ее компьютере открытый файл с заголовком «Хроники паранормального. Дело 1. Руслан Савин».

То, что она предлагала, было интересно, необычно и сложно. Нечто подобное он и искал. Оставалось решить лишь один вопрос, главный для него…

– Хорошо, я помогу, – кивнул Ян. – Но только если ты убедишь Кровавую Мэри присоединиться к нашей маленькой группе.

* * *

Должен был остаться шрам – по всем законам природы. Но Агата давно догадывалась, что его не будет. Поэтому она носила повязку дольше, чем было нужно: чтобы не думать об этом, ей не до того было.

Она получила этот ожог в пылающем доме Дмитрия Гриценко, когда полезла спасать досье на желтой бумаге. Ожог получился большой, он должен был оставить шрам, хотя бы легкий. Но шрама не было, и эта здоровая кожа лишний раз напоминала Агате, что ничего уже не будет как раньше.

Нужно что-то делать, но что, как, кому доверять? А главное, необходимо ли отказываться от прошлого? Пока она помогала Екатерине, она чувствовала себя нужной. Теперь же ей предстояло снова стать обычным графическим дизайнером.

Вот только Агата не знала, насколько это будет правильно. Слишком много странностей на нее свалилось, слишком часто она не могла объяснить то, что происходит с ней или из-за нее. Она не просила этот дар, но все равно получила его. Может, им теперь обязательно нужно пользоваться? Ведь благодаря ей, как ни крути, были спасены жизни! Она остановила торговлю человеческими органами, помешала бизнесу Дмитрия Гриценко, не позволила Руслану Савину играть чужими судьбами.

Все, что уместилось в эти недели, было большим достижением, чем вся ее дизайнерская карьера. Однако Агата не знала, сколько она сможет выживать в таком ритме. Хотя… не в работе ведь дело. Зачем обманывать себя? Дело было в именах и номерах, стоявших в ее телефоне на быстром наборе. Эти люди стали ей ближе, чем все ее друзья. Она должна была отказаться от них – но она не хотела!