Гамбит девятихвостого лиса - Юн Ха Ли

– Конечно, – сказал Сересет. Наверное, он улыбался. Теперь трудно было понять.

– Мы не должны сражаться в этой войне, – продолжила Черис. Она так долго молчала. – Но единственный способ вынудить их остановиться состоит в том, чтобы кто-то бросил вызов всему гептархату. Я говорю не о мелких убийствах. Я говорю о том, чтобы победить их на каждом уровне их собственной игры. Путь неблизкий и некрасивый, и в итоге ты окажешься таким же чудовищем, как они, – но, может быть, оно того стоит, чтобы развалить всю эту грёбаную систему.

Сересет побледнел. Сделался как мел.

– Это слишком круто, Джедао. Такое не сделать за целую жизнь, не обеспечить результаты.

«За целую жизнь».

– Способ есть, – медленно проговорила Черис. – Ключом владеют Кел.

– Если ты о «черной колыбели», никто не позволит тебе воспользоваться ею в собственных целях. И еще придется выяснить, как в ней не сойти с ума.

– Этого можно добиться с помощью манипуляции, – сказала Черис. – Еще одна игра с дальним прицелом, но она не за пределами возможного. Надо сделать что-то впечатляющее. Заставить их возвращать тебя снова и снова, пока ты не добьешься своего.

Наверное, существовали другие, менее рискованные пути, но всё равно они оба здесь умрут. Почему бы не пойти ва-банк, пока они играют в «что, если…»?

Сересет болезненно рассмеялся.

– Ну ладно, я понял – ты уже чокнулся. И ты умрешь в какой-нибудь потасовке из-за цен на айву. Или тебя поймают, и нет достаточно омерзительных слов, чтобы описать, что с тобой сделают.

– Нет, я умру на этой планете, – сказала Черис. – Но, по крайней мере, мы умрем вместе.

Черис подумала, что светящиеся насекомые начинают ей нравиться.

Солнце село. Черис прижалась к Сересету, своим теплом питая его убывающее тепло.

Она сильно удивилась, когда тишину нарушил всплеск помех в ухе, а потом:

– …Тенант Шуос Лхарис, «Огненная птичка 327», команда крикунов номер пять, пожалуйста, отзовитесь.

Черис оцепенела. Она не соблюла собственную заповедь, открылась другому человеку, допустила нарушение правил безопасности. Сересет может выжить, если получит врачебную помощь. Но тогда он может выдать ее: пьяные речи, бред под наркозом, бездумная злоба. Никому нельзя доверять.

Она сжала кулаки. Посмотрела на него, потом отвернулась.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – дрожащим голосом произнес Сересет. – Сделай это.

– Не могу, – сказала Черис, закрыв глаза от стыда. – У тебя есть шанс.

– Я буду калекой, даже если выживу, – сказал Сересет. – И жизнь дешева в любом случае…

– Не говори так, – яростно сказала Черис. – Это неправда. Это всегда оказывается неправдой.

– Кроме того, – продолжил Сересет, перекрывая повторяющееся сообщение Лхариса, – у тебя есть план. Чертовски рискованный план, но кто знает… Ступай и свергни власть гептархата ради меня. Пусть моя смерть что-то значит. Поспеши, пока лейтенант не бросил тебя здесь. – Его голос звучал очень слабо.

– Я не забуду, – сказала Черис. Она поцеловала его в лоб.

Затем одним быстрым, решительным движением схватила куртку и накрыла лицо Сересета.

После того, как Сересет перестал дергаться и дышать, она вышла на связь.

– Шуос Джедао, команда крикунов номер пять, вызывает лейтенанта Лхариса. Один для эвакуации.

– С другим что? – спросил Лхарис.

– Шальная пуля Кел. Не выжил.

– Жаль, – сказал Лхарис. – Ладно. Прилечу за вами через два часа и сорок шесть минут. Оставайтесь на месте.

Впервые после самоубийства Руо Черис испытала краткий миг товарищества, и из-за этого ей пришлось совершить убийство. Потому что она была слаба; потому что она захотела поговорить. Она не повторит эту ошибку.

«Ни за что не прощай меня», – подумала Черис, обращаясь к Сересету, пока снова надевала куртку. Два часа и сорок шесть минут до прибытия транспорта показались вечностью.

Вверь себя огню, как сказали бы Кел.

И не смотри назад.

Вахенц была вынуждена признать, что за свою долгую карьеру в качестве агента по особым поручениям не раз сталкивалась с организациями, наделенными даром стрелять себе в ногу во время важных операций. Таураги с их офицерами-надзирателями, Хоссен с конкурирующими бюро, Хафн с мелкими дрязгами между аристократами… У Командования Кел этот фокус тоже получался весьма неплохо. Она и не думала, что после окончания операции они приготовили для генерала-лиса что-то приятное, но стоило задаться вопросом, почему на это задание сразу не отправили кого-то одновременно компетентного и надежного. Среди генералов Кел должен был найтись хоть один такой. И тем не менее открывшееся перед нею зрелище представляло собой прекрасный довод против того, чтобы превращать верховное командование в групповой разум, особенно в связи с уже состоявшейся полномасштабной резней.

Готовность Командования Кел взорвать целый рой, чтобы избавиться от Джедао, не так уж сильно изумляла, хотя Вахенц сочла интересным, что они увели пепломот с поля боя во время крупного вторжения. Убийство солдат их ничуточки не волновало, разумеется. Вахенц иногда задавалась вопросом, каким бы путем пошла история гекзархата, не окажись первая из обнаруженных формаций Кел самоубийственной. Мужество и способность держаться до последнего, вопреки обстоятельствам – это еще ладно. А вот самоубийство как заурядный факт представлялось ей форменным расточительством.

И всё-таки положение Вахенц было плачевным. Лишь благодаря нелепому везению шпионка не очутилась в зоне действия бомбы, пройдя по самому краешку – но этого хватило, чтобы половина систем отключилась, да к тому же поджарилась ее коробка сладких бобовых пирожков. Радовало лишь то, что стелс-система игломота не пострадала, поэтому Крепость не расстреляла ее кораблик во время аварийного ремонта.

Вахенц свела близкое знакомство с процедурами сканирования, на которые была способна Крепость, и знала пределы их возможностей. Поэтому, когда она отремонтировала свою собственную систему сканирования и та сообщила, что на «Неписаном законе» есть единственный выживший, шпионка не только сразу же поняла, о ком идет речь – она еще и не усомнилась, что Крепость понятия не имеет, кто бродит внутри скорлупки, некогда бывшей совершенно функциональным пепломотом.

Шпионка могла справиться с ситуацией по-разному. Уходить не следовало в любом случае – хотя ее начальство, вероятно, предпочло бы заслушать доклад как можно быстрее. От того, что про этот бардак узнали все, кое у кого несомненно открылась язва. Она также не могла просто расстрелять пепломот. Игломот годился для скрытных перемещений, но не мог замаскировать серьезный фейерверк, пусть даже необходимая огневая мощь у него была.

Может, предупредить Кел, что их цель всё еще жива, и пусть сами разбираются с проблемой? Однако Вахенц сомневалась, что их план не заключался именно в этом. Нет, придется устранить Джедао самой. В любом случае так веселее. Она всегда наслаждалась возможностью убить интересного противника самостоятельно, не перекладывая эту обязанность на подчиненных.