Трагедии Финского залива - Андрей Платонов

Как уже сказано, «Вирсайтис» после подрыва на мине в течение нескольких минут продолжал идти вперед, благодаря чему транспорт «Майа», обе канонерские лодки и буксиры успели пройти в протраленном проходе через мелко поставленное заграждение И-84. Затем они остановились, и их понесло ветром на юго-восток. После того как «Вирсайтис» остановился, на Т-210 дали самый малый ход, и так как, несмотря на ряд приказаний, другие корабли не шли вперед, то тральщик лег на обратный курс и, в конце концов, ввиду сильного дрейфа стал на якорь. По приказанию с флагманского корабля «Ударник» привел к нему за тралом остальные корабли, и в 5:30 движение отряда возобновилось. Через несколько минут Т-210, пересекая мелко поставленное заграждение И-47, на малом ходу захватил тралом мину, очистив таким образом проход для следовавших за ним кораблей. Минут через десять мина взорвалась, но трал уцелел.

Около 7 часов отряд попал на минное заграждение И-7. На Т-210 заметили за кормой одну подсеченную тралом мину и сделали предупреждающий сигнал, но на шедшем сзади «Ударнике» обнаружили сразу четыре мины, из которых одна прошла в одном метре, а три — в 20 м от борта. На транспорте «Майа», следовавшем в кильватер «Ударнику», начали давать предупреждающие короткие гудки и уклонились от замеченных слева мин. На шедшей за транспортом канонерской лодке «Волга» также начали описывать коордонат вправо и, выйдя при этом из узкой тральной полосы, подорвались на мине. Возник большой крен, уменьшившийся потом до 10°, появилась сильная течь в грузовом трюме, но котлы и машины остались в исправности.

На канонерской лодке «Волга» под командованием А.Е. Шомракова соблюдался полный порядок, начали выравнивать крен и во избежание дрейфа на минное поле отдали оба якоря. Из принятых в Ханко 517 пассажиров и 96 человек, спасенных с «Вирсайтиса», 530 человек пересадили на подошедшие к борту «Лайне» и катера МО. Остальные остались на борту из-за усилившегося волнения моря.

На Т-210 тотчас после подрыва канонерской лодки уменьшили ход до самого малого, а транспорт «Майа» после выхода из строя тральщика «Ударник» вступил в кильватер флагманскому кораблю. Командир группы, правильно оценив обстановку и поручив заботы об остальных кораблях командиру тральщика «Ударник», решил, что нельзя долго подвергать транспорт риску атак вражеской авиации, и поэтому приказал продолжать путь на восток. Около 8 часов на Т-210 определились по полузатонувшему танкеру № 11, и только тогда выяснилось, что отряд шел значительно южнее рекомендованного курса, из-за чего, может быть, и попал на неизвестные ранее минные заграждения противника.

Ветер, усилившись до 7–8 баллов, переменил направление на северо-восточное. Шедший вместе с Т-210 катер МО сильно обледенел и начал терять остойчивость. На крупной волне плавающие мины обнаруживались только в последний момент, и одна из них в 11 часов прошла совсем рядом с бортом тральщика. Несколько позднее огнем Т-210 отразили атаку самолетов противника. Проводка транспорта «Майа» на рейд Сууркюля закончилась только в 17 часов, ровно через сутки после выхода его из Ханко. Остальные корабли четвертой группы вернулись к Гогланду еще позже, между 19 и 21 часами.

На канонерской лодке «Волга» к 8:45 справились с течью и выровняли крен, после чего «Ударник» повел корабли за змейковым тралом. Тральщик вскоре обледенел, размахи качки стали угрожающими, поэтому ввиду наличия на корабле около 400 пассажиров пришлось для увеличения остойчивости выбросить за борт часть находившегося на верхней палубе ценного груза. Меньше всего страдали от холода пассажиры, пересаженные в море на канонерскую лодку «Лайне», так как из Ханко этот корабль вышел без пассажиров, и помещения оставались свободными. Около 19 часов, когда корабли обходили южную оконечность Гогланда, волнение настолько усилилось, что поврежденная канонерская лодка «Волга» потеряла ход и, не добравшись до рейда Сууркюля, стала на оба якоря.

За время двухдневной стоянки в Ханко отряда под командованием командующего эскадрой, никто при планировании обратного перехода не учел, что транспорт «Иосиф Сталин» с его высокими надстройками (их высота вместе с высотой борта более чем в два раза превышала величину осадки судна) на среднем ходу в 12 узлов сносился ветром значительно сильнее, чем эскадренные миноносцы. Поэтому при следовании точно в кильватер «Стойкому» транспорт уже при угле сноса в 4–5° мог выйти из тральной полосы. Поскольку на судах вообще не умели ходить в строю уступа, следовало поставить транспорт в голове колонны проводившихся кораблей, то есть он должен был идти непосредственно в кильватер концевому Т-205. Однако этого сделано не было.

В 21 час 2 декабря отряд вышел из Ханко в прежнем порядке: впереди пять тральщиков в измененном «минном уступе», за ними в кильватерной колонне «Стойкий» (флаг командующего эскадрой), «Иосиф Сталин», «Славный» и Т-217 без трала. На корабли приняли более 8600 эвакуируемых, из них около 5600 человек на транспорт, до 600 на каждый из эскадренных миноносцев и по 300–340 человек на каждый из шести тральщиков.

На инструктаже перед выходом командир отряда траления особо указал на необходимость максимально точного выхода на обходный путь. Поэтому всем командирам тральщиков приказали после поворота с курса 106° на курс 45°, донести по УКВ счислимую широту точки пересечения меридиана 24°. Рекомендованный курс пересекал этот меридиан по параллели 59°35,9′, но все корабли, за исключением головного Т-218, считавшего себя точно в заданной точке, около 0:30 3 декабря показали счислимую широту около 59°36,5′. Отсюда следовало, что поворот произвели несколько преждевременно. Однако командир отряда траления не придал существенного значения этому небольшому уклонению от рекомендованного пути, и не подправили курс головного Т-218. Находившийся на Т-215 командир 2-го дивизиона, видя, что Т-218 в 0:59 опять преждевременно повернул с курса 90° на курс 45°, по своей инициативе приказал ему уклониться на 3° вправо. Но это не помогло избежать попадания на «немецкое наргенское заграждение» в невыгодных условиях под углом встречи около 30°.

Как и на переходе в Ханко, не на всех кораблях соблюдалось положенная дистанция, вследствие чего общая глубина походного ордера колебалась в пределах от 30 до 34 кб. После поворота с курса 90° на курс 45° строй в целом выровнялся, и один только транспорт шел, несколько оторвавшись от «Стойкого». Но даже если бы не было этого небольшого нарушения порядка равнения, то все равно при боковом сносе в 3–4°, образовавшемся под влиянием дрейфового течения и усилившегося до 5 баллов северо-западного ветра, правый параван транспорта шел бы близко к подветренной кромке тральной полосы. Именно здесь, при приближении к заграждению И-57, сказались неправильные построение ордера и порядок равнения в нем, при котором проводившиеся корабли должны были придерживаться подветренной, а не наветренной кромки тральной полосы.

В 1:09 взрывами двух мин один за другим оторвало оба паравана головного Т-218. Поняв, что отряд попал на «немецкое наргенское заграждение», на флагманском Т-207 спохватились и приказали Т-218 изменить курс на 5° вправо. Но такое незначительное уклонение в сторону от опасности ничем помочь не могло, а круто менять курс на заграждении недопустимо. Попавшими в трал Т-211 минными защитниками оторвало оба полутрала, таков же был результат пересечения линии мин Т-215, и, наконец, взрыв одной мины лишил Т-207 правого паравана. Таким образом, в течение четырех минут у трех тральщиков перебило шесть тралящих частей, а у четвертого вышел из действия один полутрал. На первых трех кораблях пришлось перематывать тралящие части, а на Т-207 тралящая часть уцелела, поэтому потребовалось всего около получаса времени для замены потерянного паравана запасным.