Черная башня - Луи Байяр

Эти вырезки я никому и не показывал — и уж тем более не показал бы Видоку, — но время от времени проглядываю пожелтевшие листки. Наверное, для того, чтобы в чем-то разобраться, но в итоге лишь больше запутываюсь.

Я спрашиваю себя: просто ли Шарль привязался к своей новой защитнице — как будто втиснул ноги в новую пару сапог? Или же он на самом деле сын баронессы? Откуда в таком случае ему известны интимные детали жизни королевской семьи во время заключения? Пушечная пальба, бабочка под сорочкой принцессы, письма, перевязанные белой лентой… Разве мог обо всем этом знать кто-нибудь, кроме самого Луи Шарля?

Так я и сижу, взрослый человек, задаваясь бесконечными вопросами и не находя ответа — пока в конце концов не решаюсь этот ответ придумать. Видок утверждал, что объяснения человеческой вере нет, но оно есть. Мы создаем то, что желаем создать. Иисус был сыном плотника, пока верующие, в поисках разгадки Его личности, не решили, что Он — нечто большее. Так и Шарль, под грузом наших упований, превратился в человека, которого мы хотели видеть. Теперь он — этот человек. Пусть наша вера несовершенна — она есть путь к совершенству.

Иными словами: вопреки всем свидетельствам в пользу противного я считаю, что Шарль Рапскеллер и Людовик Семнадцатый — одно лицо.

И в тот момент, когда я утверждаюсь в этой мысли, мне хочется усомниться. Возможно, я достиг возраста, когда незнание полнее и заманчивее знания.

Или, как сказал Видок, лежа на моем столе и глядя на приближающийся шприц:

— Мы никогда не решим чертову головоломку. Мы только множим вопросы. А теперь верните мой прибор в рабочее состояние, Эктор. На улице Сен-Клу есть девушка, весенняя роза! Ждет не дождется, чтобы ее опылили…

Моя версия последних месяцев жизни дофина в Тампле состоит из равных долей исторической правды и вымысла. Читателю, желающему знать, как все происходило на самом деле, рекомендую обратиться к прекрасной книге Деборы Кэдбери «Пропавший король Франции».

Особая благодарность — Марджори Браман, за то, что подсказала имя Видока, а также самому Видоку, за то, что ради него я вернулся в Париж.

А вот и обычный список тех, кому я обязан: Кристофер Шеллинк, Пегги Хейгман, Шерин Розенблюм, Эбби Йохельсон.

К вышеперечисленным прибавьте: Дэна Мэллори (чьи таланты теперь распространились и на дизайн обложки книги), Жана-Луку Пинингре (единственного в своем роде переводчика с французского), Поля Баярда (консультанта по медицине), Денни Драбелла, Дэна Сташовера, Шерил Крон.

И увенчайте мой список Доном.