Выстрел в чепчик - Людмила Милевская

Телохранителей я оставила у входа в офис под окномсекретарши, а сама отправилась в кабинет Пупса. Пупс, как увидел меня, сразузамахал руками:

— Соня, Соня, Соня, нет-нет! Уходи, у меня ни минутысвободной, — и он показал на ту папку, которую я видела у него в прошлый раз.

«Ага, — подумала я, — вот они и документы».

Пупс папочку закрыл и всем своим видом на дверь указывал, номолчал.

— Это последнее твое слово? — спросила я.

— Последнее-последнее, — сказал он.

— Что ж, сам виноват, — и я вышла.

Секретарша сидела за столом и пилочкой ковыряла под ногтями.

— Милочка, — промурлыкала я, — Виктор Викторович сходить засливками попросил. У него скоро важные гости будут.

— Знаю, — сказала секретарша и протянула руку.

Я вложила туда деньги.

— К сливкам купи еще и…

Как назло, ничего не приходило в голову, а мне хотелось этуМилочку подальше заслать.

— Знаю, — сказала она и вышла из приемной.

Какой ум на секретарской работе пропадает — знает буквальновсе.

Не теряя времени, я высунулась в окно и дала знак Тамаркиныморлам. Они тут же отреагировали. В кабинет к Пупсу я зашла уже с ними.

Бедный Пупс ничего не понял. Это было видно по его отвисшейчелюсти, зато я прекрасно все поняла и сказала:

— Витя, не сопротивляйся. Будет не больно.

Пупс вскочил и попытался спрятать документы в сейф, но язакричала:

— Скорей крутите ему руки!

И глазом моргнуть не успела, как Пупса выволокли изкабинета, я же бросилась к папке, раскрыла ее и уставилась в документы.

Коза, смотрящая в фразеологический словарь, понимает больше,чем понимала я, глядя в эти документы. Ясно было только одно — напротив фамилииПупса подписи не было. Нигде. Ни на одном документе, а их было много.

Я тупо смотрела в папку и, возможно, что-то все же понялабы, но не успела. В приемной послышались голоса, и дверь распахнулась. Напороге стояли те верзилы, которые несколько дней назад терроризировали Пупса,пока я сидела в шкафу.

«Сегодня будет все по-другому», — подумала я, пряча папку встол.

— А Витька где? — спросил один из верзил.

— Виктор Викторович? — спросила я. — Его только что забралабригада.

Верзилы опешили:

— Какая бригада?

— Понятно какая, — сказала я. — Крыша у человека поехала,вот такая бригада его и забрала.

Верзилы растерянно переглянулись.

— А кто вместо него? — спросил один из них.

— Как видите, я.

Верзилы вторично переглянулись.

— А договор он нам не оставлял? — спросили они хором.

— А-а, — обрадовалась я. — Так это вы. Проходите, господа,садитесь. Там секретарша моя не появилась? — небрежно поинтересовалась я.

Не дожидаясь ответа, я выглянула в приемную. Милочки там небыло, но я на всякий случай приказным тоном бросила в пустоту:

— Приготовь, деточка, дебет и пассив с кредитом.

Подумав, я вспомнила еще одно умное слово и добавила:

— Акцепт туда же занеси.

Абракадабра, конечно, ужасная, но верзилы все равно «недогоняют».

После этого я вернулась на место и, приветливо глянув наверзил, спросила:

— Так чем обязана, господа?

— Нам бы это.., договорчик, — робея перед моей ученостью,попросил один из них.

— Просмотрела этот договор, — важничая, ответила я. — Намсовсем не подходят условия. Нет, вынуждена вас огорчить.

Говоря это, я подняла телефонную трубку, наобум набралакакой-то не правильный номер и сказала:

— Прессу присылай, — сделав паузу, добавила:

— И охрану.

Верзилы заерзали.

— Какую прессу?

— Как я поняла, на нашу фирму совершен наезд?

А у меня лучший друг в «моське» работает и плачет погорячему материалу. Почему бы ему не услужить?

Матом, с примесью угроз, меня, конечно, верзилы укрыли, но икабинет спешно покинули.

Я радостно потерла руки и позвонила Тамарке.

— Мама, срочно приезжай! — истерически закричала она. — Ужене знаю, что с этим Пупсом делать, а тут еще и мозги наружу от боли лезут. Ах,как не вовремя меня долбанули по голове.

— Куда приезжать? — опуская тему с мозгами, спросила я.

— Ко мне домой, куда же еще! — рявкнула Тамарка. — Будешьтеперь квартиру у меня покупать. Как миленькая будешь.

Я примчалась к Тамарке и с порога спросила у домработницы:

— Где?

Она глазами показала на спальню.

Когда я вошла в спальню, телохранители стояли по угламкомнаты, связанный Пупс лежал на кровати, а Тамарка нежно гладила его по щеке иласково приговаривала:

— Витечка, Витечка, для твоей же пользы…

По щекам Пупса катились крупные слезы.

— Мама, — закричала Тамарка, увидев меня. — Ты невозможная!Видишь, на какие подвиги ради тебя иду?

Я протянула ей папку с документами Пупса и попросила:

— На, почитай и, пожалуйста, разберись. Я там ничего непойму.

— Мама, ты невозможная! — возмутилась Тамарка, ни на секундуне прекращая гладить Пупса по щеке. — Из меня мозги воспаленные лезут, а я будувсякую дрянь читать. Своих бумаг мало?!

— Тома, пожалуйста, — взмолилась я, — тебе же это ничего нестоит. Должна же знать я, с кем схватилась насмерть и ради кого.

Тамарка нехотя взяла в руку папку и, не прекращая гладитьПупса другой рукой, углубилась в чтение.

Вдруг она отвесила Пупсу пощечину и закричала:

— Ах ты подлец! Да я же тебя убью! Мою компанию хотелпогубить?!

Бедный Пупс посинел и засучил ножками. Он явно что-то хотелсказать в свое оправдание, но пластырь на губах ему сильно мешал.

— Что случилось? — испугалась я. — За что ты лупишь беднягу?

— Беднягу?! — взревела Тамарка. — Этот бедняга по миру меняпустить захотел. Он подрядчик мой и собрался раздать квартиры налево. Моиквартиры!