За все надо платить - Александра Маринина

– Угу, – промычал Селуянов. – И чегополучается?

– А это уж ты сам смотри, чего получается. Вот тебеяркий пример: преступление, место совершения которого обозначено цифрой 3.Видишь, вот здесь оно было совершено. А теперь смотри, где у нас на картетройки. По всей Москве разбросаны. То есть кто попался из случайных людей, техи опрашивают, никакого целенаправленного поиска возможных очевидцев непроводится. Что такое поквартирный обход, все давно забыли. О том, что люди из вблизирасположенных учреждений ходят обедать, выбегают в магазин или за сигаретами,тоже никто не вспоминает. А уж о том, что в эти учреждения приходят посетители,вообще речь не идет. И это только на первый взгляд. Если мы с тобой покопаемсяв этой схеме поглубже, еще что-нибудь вылезет.

– Бардак! – в сердцах бросил Селуянов. – Чегож мы все такие неумехи стали, а? Обленились, что ли?

– Обленились, – согласилась Настя. – Но иочевидец теперь не тот, что раньше. Связываться с нами не хотят, добровольно вбеседу с работниками милиции не вступают. Чтобы найти таких людей, надо ходитьпо квартирам и учреждениям, уговаривать, вызывать к себе симпатию и желаниепомочь, будить сочувствие к жертве. А кто теперь это умеет?

– Тоже верно. А почему у тебя точки разного цвета?

– Черные – убийства, синие – тяжкие телесные, зеленые –изнасилования, – пояснила она. – Чтобы не путаться.

Коля некоторое время разглядывал карту, потом ткнул пальцемв нижнюю часть, где находился Южный округ.

– А тут у них что? Центр сексуального буйства? Сплошьзеленый цвет.

– Примерно, – засмеялась Настя. – Тутдемографическая структура такая специфическая. Много детей и подростков,соответственно и малолеточных изнасилований много. Посмотри, здесь же сплошь незастроенныеучастки и зеленые массивы, освещения нет, котлованы, стройки. Благодать.

Селуянов, который в детстве мечтал стать градостроителем,при этих словах оживился. Его до сих пор волновали проблемы застройки ипланировки города, только теперь уже в несколько ином, профессиональномаспекте. И то, о чем сейчас говорила Настя, было ему понятно и небезразлично.

– Давай поподробнее про эти изнасилования, –попросил он.

– Можно и поподробнее, – согласилась она, вынимаяиз сумки распечатки, которые специально сделала вчера вечером перед встречей сСелуяновым, зная его дотошность и интерес к географии. – Какая у нас тамцифра?

– Сто девять, сто десять, сто одиннадцать, восемьдесятшесть, девяносто, – назвал он, глядя в карту.

– Так, изнасилование под номером восемьдесят шесть.Потерпевшие – две девочки тринадцати лет, одноклассницы. Выявлены три человека,которые видели, как девочки шли в сторону зеленого массива в компании пятипарней.

Селуянов быстро отыскал на карте три числа 86, на мгновениезадумался, потом кивнул.

– Давай дальше.

– Изнасилование, сопряженное с убийством, под номеромдевяносто. Потерпевшая – девушка семнадцати лет, пять очевидцев. Трое видели,как она стояла с группой молодых людей у входа в ночной бар-дискотеку, двоевидели, как она оттуда выходила с теми же молодыми людьми.

– Дальше.

– Дальше номер сто девять. Изнасилование ученицыседьмого класса в строящемся здании. Восемь очевидцев, которые могут описатьхоть какие-то приметы четырех мальчиков, которых они видели возле этой стройки.Сама девочка их не знает, они подошли к ней на улице вечером, схватили за рукии затащили на стройку. Она сначала думала, что они просто заигрывают с ней,познакомиться хотят. А потом со страху уже ничего не видела, да и темно было.

– Сколько, ты говоришь, очевидцев нашли?

– Восемь.

Он снова склонился над картой.

– Нет, не сходится. Один лишний.

– Кто лишний? – встрепенулась Настя.

– Ты сказала, выявлено восемь человек. А на карте утебя число 109 встречается девять раз.

– Ты, наверное, место преступления посчитал, –предположила Настя, которая никогда не делала таких ошибок. У нее в статистикецифры всегда сходились тютелька в тютельку.

– Нет, с местом преступления получается уже десять.

– Не может быть. Покажи!

Они вместе уткнулись в карту, и Селуянов показал ей девятьточек, обозначенных числом 109.

– Ерунда какая-то, – растерянно сказалаНастя. – Не могла я так ошибиться. Допускаю, что я могла кого-топропустить, не поставить точку. Но выдумать из головы адрес и сделать отметкуна карте? За мной такого не водится.

– Давай проверять, – предложил Селуянов, которыйтоже не очень-то верил в Настину рассеянность. Уж что-что, а этого за нейникогда не замечалось.

Она стала диктовать адреса людей, видевших малолетнихнасильников возле строящегося дома, а Селуянов тщательно проверял точки,нанесенные на карту.

– У меня все, – сказала она, продиктовавпоследний, восьмой адрес. – Кто остался?

– Остался адрес на улице Большие Каменщики, возле метро«Таганская».

– И кто же там живет? – задумчиво произнеслаНастя. – Очень интересно.

– Ничего не понимаю, – с досадой произнесАлександр Иннокентьевич Бороданков, откладывая в сторону журнал, в которыйзаносились результаты наблюдений за находящимися в отделении людьми и сведенияоб их самочувствии. – Мы опять зашли в тупик, но теперь я уже не понимаю,как из него выбираться.

Ольга Решина обеспокоенно взглянула на мужа. Нельзя, чтобы унего опустились руки, ведь на самом деле он давно уже нашел то наилучшее сочетаниеи оптимальные характеристики компонентов, которые делают лакреолвысокоэффективным и абсолютно безвредным. Но пока он не должен этого знать. Дотех пор, пока в отделении находится Оборин, до тех пор, пока он жив, муж недолжен узнать о своей удаче. О сорок четвертом варианте лакреола. Иначе как онасможет объяснить смерть Оборина?

– Тебе надо отдохнуть, Сашенька, – ласково сказалаона. – Ты просто переутомился. Мы с тобой занимаемся лакреолом полгода, ноя-то хоть даю себе передышку, а ты работаешь как вол. Нельзя так, милый. Ты жепрекрасно знаешь, что для успешного решения задачи нужно умение взглянуть напроблему под иным углом зрения. А для этого необходимо делать перерывы,временно отвлекаться, отключаться. Это же твоя собственная методика, ты забыл?А согласно другой твоей методике, нужно полностью погружаться в решение задачи,отгораживаться от всего, что мешает работе. Но ты и этому не следуешь. Саша, яуверена, что если ты отдохнешь хотя бы три-четыре дня, выспишься, будешь многогулять пешком, этого будет достаточно, чтобы взглянуть на наши трудности свежимглазом. А я буду тебя кормить на убой, приготовлю что-нибудь экзотическое иизысканное и стану подавать тебе еду прямо в постель.