За все надо платить - Александра Маринина

– Не ерничай, пожалуйста, – спокойно ответилаона. – Если я тебя раздражаю, то я могу уйти. Так будешь учиться работатьс рабочим словарем?

– Буду, – буркнул он. – Давай показывай.

Когда минут через пятнадцать Каменская наконец ушла, СлаваДружинин с удивлением обнаружил, что рубашка под мышками потемнела от пота. Аон и не подозревал, что так нервничает и напрягается.

* * *

Мать Юрия Оборина, Татьяна Алексеевна, приятная женщина сумело закрашенной сединой и гладким, почти лишенным морщин лицом, не скрываласвоего испуга, когда к ней пришли из милиции насчет сына.

– Он сделал что-нибудь противозаконное? – с ужасомспросила она.

– Нет, Татьяна Алексеевна, – поспешил успокоить ееКоротков. – Просто он нам очень нужен как свидетель, а разыскать его мыникак не можем. Он куда-то уехал, а куда – никто не знает.

– Уверяю вас, недалеко, – облегченно рассмеяласьОборина. – Он так делал уже два раза, когда готовился к кандидатскимэкзаменам и когда писал первую главу. Вы знаете, это совершенно необходимаямера. У них на кафедре к аспирантам относятся как к дармовой рабочей силе.Никто не хочет напрячься лишний раз, все самое трудное спихивают на аспирантов,потому что те – безмолвные, безотказные, зависимые. Им же свою диссертацию накафедре нужно будет обсуждать, так что ссориться ни с кем нельзя, а то назащиту никогда не выйдешь. Сейчас Юра собирался заняться второй главойдиссертации, специально приезжал к нам, предупреждал, чтобы не беспокоились,что он недели на две-три исчезнет. Сказал, к приятелю на дачу поедет, пока ещене очень холодно. И представьте себе, за то время, что он уехал, дня непроходит, чтобы кто-нибудь с его кафедры не попытался найти Юру у нас. То у нихпрофессор какой-то в санаторий уехал и нужно, чтобы Юра провел семинарскоезанятие вместо доцента, который, в свою очередь, пойдет читать лекцию вместопрофессора. То у них начинается инвентаризация и они хотят включить Юру вкомиссию, чтобы он ходил по кабинетам, занавески измерял и стулья считал. Тоеще что-нибудь. Нет, он делает совершенно правильно, что скрывается на какое-товремя, иначе он диссертацию не напишет.

– Татьяна Алексеевна, у вас есть ключи от квартирысына? – спросил Коротков.

– Конечно. Вы хотите их взять?

– Я хочу вас попросить, чтобы вы пошли туда вместе сомной. Вы хорошо знаете своего сына, его вещи, его привычки. Может быть,посмотрев, каких вещей не хватает, то есть определив, что именно он взял ссобой, нам с вами удастся хотя бы приблизительно понять, как далеко и какнадолго он уехал.

– Пожалуйста, – с готовностью согласилась Оборина.

К сожалению, визит в квартиру Юрия Оборина ничего нового недобавил. По вещам, которых в квартире не оказалось, можно было предположить,что уехал Юрий действительно ненадолго и предполагал вернуться до наступленияхолодов, потому что все теплые вещи были на месте. Кроме того, было очевидно, чтоуехал он не на дачу и вообще не за город: коробка с недавно купленными кожанымиботинками была пуста, а две пары кроссовок мирно стояли на полке для обуви подвешалкой. Более того, уезжал он не поспешно, без нервов и суеты, потому чтовзял с собой любимую ложечку и любимого стеклянного мышонка. Если веритьТатьяне Алексеевне, Юрий всегда брал их с собой, когда уезжал больше чем надва-три дня. Человек, который впопыхах бросает вещи в чемодан, потому что ему взатылок дышит беда и он хочет побыстрее скрыться, вряд ли окажется настолькопредусмотрительным, что не забудет о двух любимых сувенирах. Одним словом,похоже, что аспирант кафедры уголовного права Юрий Оборин ни от кого не убегал,никакая опасность ему не угрожала, никто его не похищал. Сидит себе в тихойнорке и научный труд пописывает. А ведь найти его надо обязательно. Потому чтоон может знать, где Тамара. Потому что там, где Тамара, там и Саприн, которыйможет убить ее в любую минуту. Просто удивительно, почему он до сих пор этогоне сделал? Или уже сделал?

* * *

Арсен с грустью смотрел на оплывшее лицо Натика Расулова,своего многолетнего помощника по кадрам. Когда-то, лет пятнадцать назад, когдаконтора только становилась на ноги, Натик был тридцатипятилетним крепкиммужиком, пронырливым, оборотистым, подозрительным. Он умел выискивать нужныхАрсену людей, проводил предварительную проверку их характера и образа жизни,вовремя узнавал о разных интересных событиях и фактах, шантажируя которымиможно было вербовать людей в свои ряды. Все это было пятнадцать лет назад.

А теперь Расулов отяжелел, обрюзг, у него есть все, о чем онмечтал, когда ему было тридцать пять, а новых мечтаний с годами у него неприбавилось. С фантазией у Натика всегда было трудновато, Арсен это знал. И вотсейчас Расулову уже ничего не нужно, кроме одного: чтобы не отняли то, чтонажито. Неужели придется его менять на кого-нибудь помоложе? Жаль, человекпреданный, проверенный, это точно. Но инициативу стал терять, хватки прежнейнет, вербовщики его совсем от рук отбились, тянут на работу бог знает кого, имже процент идет от каждого завербованного. Ну надо же, с усмешкой подумалАрсен, социалистическое хозяйствование привило нам всем такое мышление, откоторого мы уже до самой смерти не избавимся. Гнать количество в ущерб качеству.Обманывать руководителя, выхватывая из чужого рта жалкие гроши и совершенно недумая о том, что, когда обман раскроется, заплатить придется куда дороже. Втаких случаях будущая упущенная выгода намного больше того, что наворованомелкими порциями сегодня.

Да, нужно срочно убирать Натика и переводить всю работу скадрами на новые рельсы. Тщательно вычистить весь механизм, проверить каждого,буквально под микроскопом посмотреть и рентгеном просветить, сделать так, чтобыте, кто уже нанят, работали как следует. Взять их в ежовые рукавицы, дапокрепче. К каждому найти индивидуальный ключ. У Арсена не государственноепредприятие, откуда плохого работника могут просто выгнать. Арсен своих людейне выгоняет, он знает: обижать людей нельзя, от обиды они всегда становятсямстительными и болтливыми. Если человек работает плохо, нужно суметь заставитьего работать хорошо, в этом искусство быть руководителем. А выгнать всякийдурак сумеет, много ума не нужно. К сожалению, иногда случалось так, чтозаставить человека работать хорошо не было никакой возможности, хоть и компрына него – ковшом выгребай, а ума бог не дал. Таких приходилось убирать совсем.Но не зря же контора, которую создал Арсен, существовала как раз для того,чтобы кое-какие преступления невозможно было раскрыть.

Надо пощупать, как настроен Расулов, готов ли он без боясдать пост и уйти на заслуженный отдых. Если готов, то и хорошо. Если же нет,если упираться начнет, тогда…

– У нас в последнее время идут постоянныенакладки, – осторожно начал Арсен, не сводя глаз с Расулова. –Похоже, где-то мы ослабили контроль. Где-то у нас идет прорыв. Или в людях, илив информации. Ты сам как думаешь?

– О каких накладках идет речь? – нахмурилсяНатик. – Я ничего не знаю.