Аделия. Позор рода - Татьяна Зинина

Отчитывалась девушка лично перед Ланирой, что только подтверждало – встреча в «Сиер-Таре» не была случайной. Видео на сайте университета разместила тоже Софи, и именно она подкинула Рэмиру идею, как избавиться от ненавистного ему Дариса. Вот только Рэм был уверен, что Риса после этого просто поместят под стражу. Зато сама Софира не сомневалась, что ректор будет вынужден привести приговор в исполнение.

Всё сходилось, и именно в этот момент Рис вспомнил слова Ланиры, сказанные при их последней встрече. Тогда он окончательно отказался сотрудничать и больше не нужен был живым. Потому его и попытались убить таким простым способом, да ещё и чужими руками.

– Приказ выманить Аделию поступил уже после того, как я отчиталась, что тебя казнили, – сообщила Софи, продолжая сжимать руками пульсирующие виски.

– Как ты заставила её уйти из университета ночью с вещами? – снова просил Рис.

– Добавила в кофе вещество, подавляющее волю. После такой дозы она была готова сделать что угодно. И пусть я не эмпат, но в её состоянии мне даже напрягаться не пришлось.

Рис зло сжал кулаки и поднялся на ноги.

– Где она сейчас?

– Не знаю, – ответила Софи. – Честно, не знаю. Она просто села в такси и уехала. Что произошло дальше, меня уже не касается.

Когда стало ясно, что ничего нового она больше не скажет, Дарис очередным воздействием заставил её уснуть.

– И что с ней теперь делать? – спросил Лёша, поднимая на руки бессознательное тело девушки.

– Передай ректору всё, что она сказала. А саму Софиру я заберу с собой. Отдам тем, кто некоторое время подержит её в изоляции.

Лёша не стал спорить. Отнёс девушку во взятый напрокат эрши и, задвинув дверцу, снова обернулся к другу.

– Тебе бы спрятаться, – сказал Алексей. – Может, стоит поставить в известность отца Аделии? Уверен, он сможет быстро найти и вернуть дочь.

– Не сможет, Лёш, – вздохнул Дарис и, запрокинув голову, посмотрел на усеянный звёздами тёмный купол неба. – А я смогу. Она не должна пострадать из-за меня.

– Ты понимаешь, чем рискуешь? – попытался вразумить его Алексей. – Сейчас у тебя наконец есть шанс прожить свою жизнь нормально. Не как пленник. На твоём идентификационном чипе новое имя, так может, стоит начать новую жизнь? Аделия и сама выберется из этой передряги. Она не нежная барышня. Справится.

Но Рис явно не собирался прислушиваться к его словам.

– Нет, – ответил эмпат, продолжая смотреть на звёзды. – Она из-за меня в это вляпалась. Значит, именно я её вытащу. А вот потом будет видно.

Лёша хотел снова возразить, постараться убедить Дариса не делать глупости, но всё-таки промолчал. Вспомнил, что все последние дни перед этой злополучной казнью Рис был рядом с Аделией. Они фактически жили вместе, расставаясь только на время лекций. И хотя оба утверждали, что это нужно только для усмирения своенравного дара Аделии, но Алексей видел, насколько эти двое гармоничная пара.

Да и после «гибели» Риса Делли пережила жуткий по своей силе нервный срыв. Она чуть сама не умерла, когда его приговор приводили в исполнение. А сам Дарис, едва узнав об исчезновении Аделии, заявил, что вернёт её, и его совсем не волновали возможные последствия.

Они вели себя не логично, глупо, эмоционально, словно настоящие сумасшедшие. Для этих двоих теперь самым важным стала жизнь и благополучие друг друга. И Лёша знал такому поведению только одну наиболее вероятную причину. Кажется, именно это явление с древних времён называли любовью.

* * *

Когда в мою уютную камеру принесли небольшой круглый стол и два красивых деревянных кресла, я подумала, что тюремщики просто решили добавить мне лишней мебели. Но после того, как стол начали сервировать на две персоны, сообразила, что стараются совсем не для меня. Может, кто-то из важных шишек этой организации решил почтить эту комнату своим присутствием?

Моя догадка оказалась верной. Вот только я совсем не ожидала, что компанию за ужином мне составит именно эта девушка.

В прошлую нашу встречу она показалась мне просто легкомысленной тусовщицей, но сегодня передо мной сидел совсем другой человек – серьёзная, собранная и крайне уверенная в себе молодая леди. Едва увидев её, я сазу дала Сайру мысленный приказ начать съёмку. Это было порывом, но интуиция твердила, что запись нашей беседы мне ещё пригодится.

– Ланира? Кажется, вас зовут именно так? – проговорила я, разглядывая ту самую девушку, которую мы с Дарисом встретили в клубе в «Сиер-Таре».

Она кивнула.

– Добрый вечер, леди Тен Алор. Могу называть вас Аделией? – с вежливой улыбкой поинтересовалась блондинка.

Сегодня на ней был серый брючный костюм, волосы оказались стянуты в строгий пучок, а светлые глаза подчёркивал лишь неброский макияж. По правде говоря, видя её такой, я бы никогда не поверила, что она вообще может шататься по клубам. Слишком уж разными получались образы.

– Конечно, зовите Аделией. И можно без официоза, – ответила ей.

– Спасибо, – кивнула эта молодая деловая женщина. – Меня можете звать Нира. Давайте присядем. Сегодня для нас с вами приготовили чудесную синюю рыбу. Уверена, вы оцените талант нашего повара.

– Да, судя по сервису, у вас здесь всё на высшем уровне, – с усмешкой отозвалась я.

– Мы стараемся, – вежливо улыбнулась Ланира. – Всё-таки у нас не какая-то крысиная нора. Мы, Аделия, сообщество единомышленников. Сильная политическая структура. И к своим соратникам относимся соответственно. Мы ценим своих людей.

– Звучит, как реклама, – бросила я, открывая крышку на блюде с рыбой. Что ни говори, а выглядел и пах этот кулинарный шедевр восхитительно.

Ланира пропустила мою колкость мимо ушей и тоже принялась за ужин. Разговор мы возобновили лишь минут через пятнадцать, когда был утолён первый голод.

– Что ты знаешь о нашей организации? – спросила блондинка, наполняя бокалы соком.

– Лишь то, что она испортила жизнь и будущее Дарису.

Стоило произнести его имя, и моё сердце сжалось от тоски и боли. На глазах снова навернулись слёзы, но сейчас я не могла позволить себе проявить слабость. Нет. Хотя бы ради памяти Риса.

– Знаешь, Аделия, – проговорила Ланира, отрезая небольшой кусочек рыбы, – я не стану искать оправдание. Дарис сам сделал свой выбор. И ему нравилось быть одним из нас. Можно сказать, что именно здесь он смог в полной мере раскрыть свой дар, начать эксперименты с эмпатией. Мы не ограничивали его, позволяли совершенствоваться. Более того, Аделия, именно здесь он понял, что у него хорошо получается учить других. Он внёс огромный вклад в развитие нашего детища и гордился этим. Мы дали ему свободу действий, свободу самореализации без рамок, установленных законами Союза.

– И тем не менее, его осудили, как только он попал к военным, – заметила я, поймав её взгляд.