Хроника воздушной войны. Стратегия и тактика 1939-1945 - Александр Алябьев

В ночь с 13 на 14 мая 1943 года англичане вновь атаковали заводы «Шкода» в чехословацком Пильзене. И точно так же, как и месяц назад, бомбардировщики ошиблись целью: 141 самолет сбросил большую часть своих бомб (527 тонн) в нескольких километрах от нужного места. При этом было сбито 9 самолетов.

Только после провала в снабжении окруженных войск под Сталинградом и в Тунисе 15 мая 1943 года была начата реорганизация транспортной авиации рейха и одновременно создание других военно-воздушных подразделений. Вместе с этим была создана должность генерала транспортной авиации. Сформировались транспортные эскадрильи, и все самолеты получили свои тактические опознавательные знаки.

Вечером, 16 мая 1943 года, с аэродрома Скемптон (Йоркшир) вылетели 19 бомбардировщиков «Ланкастер» для выполнения авантюрной задачи — стратегической точечной ночной бомбардировки дамб на плотинах в Мёне, Сорпе и Эдере. Этот налет, апогей битвы за Рур, должны были провести вновь созданные специальные подразделения под командованием Гиб-сона. Пилотам, среди которых самому молодому было 23 года, перед стартом было сказано, что их операция явится существенным вкладом в окончание войны.

Плотины Мёне и Сорпе регулировали около двух третей потребности в воде для Рурской области, а плотина Эдер — состояние воды для Везера и Фулды. При их разрушении на долгие месяцы остановилась бы работа промышленности и транспорта, а также подача питьевой воды в большинство промышленных районов.

Огромные, похожие на барабаны бомбы весом в тонны крепились к переделанным «Ланкастерам» и были предназначены для взрыва дамбы. Непосредственно перед их сбросом самолеты с помощью дополнительного мотора должны были перевести бомбы в состояние вращения. Бомбы, падая в воду, прыгали по воде, минуя таким образом заградительные торпедные сети, и, ударяясь о стену дамбы, шли на дно, где взрывались с помощью гидростатического взрывателя на установленной глубине. Эта бомба являлась творением доктора Уоллеса.

Поскольку водоподъемные плотины находились в глубоких долинах между горами, а самолеты пикировали на них со скоростью 370 километров в час и сбрасывали свои бомбы на высоте 20 метров, им нужно было после сброса как можно скорее уйти вверх, чтобы не попасть под воздействие взрывной волны.

Командир Гибсон: «Между Хаммом и Соестом мы повернули направо, где увидели холмы Рура. Перелетев их, мы оказались сначала над озером Мёне, а затем и над самой плотиной, мощной и необъятной. Она лежала под нами, как на ладони, и напоминала с высоты полета модель… Затем немцы открыли огонь, и это был ужасный момент. Мы находились к этому времени в нескольких сотнях метрах от дамбы, и специальный механизм на борту самолета, благодаря которому бомба должна вращаться, уже начал работать. Мой самолет казался мне таким крошечным в сравнении с огромной дамбой. Я чувствовал запах сгоревшего пороха и видел пролетающие мимо осветительные ракеты, а затем крик: «Сбросить бомбы!!!»

Пока мы еще кружили над озером, нам были видны вздыбившиеся вверх огромные фонтаны воды. Вначале показалось, что это взорвалась плотина. Затем над деревьями прошумела еще одна машина. Когда самолет был примерно в 100 метрах от плотины, кто-то крикнул: «Боже! В него попали!» Я еще видел, как падала бомба, а неподалеку от электростанции рухнула наша машина. Затем я приказал следующему экипажу начать бомбардировку… Опять произошел этот невероятный взрыв, который возмутил всю поверхность озера. Если теория конструктора бомбы Уоллеса верна, то плотина должна была уже прорваться. Но она прорвалась только после шестого взрыва.

Я летел над дамбой и не верил своим глазам. В ней был пролом, шириной около 100 метров, через который устремились огромные массы воды. Зенитки уже не стреляли. Все было тихо, был слышен только шум падающей воды. Мы же полетели дальше, к плотине Эдер. Ее стену было трудно увидеть, так как в долине уже сгустился туман. И хотя дамба была незащищена, нам с большим трудом, после потери одной машины, удалось разрушить ее…»

Огромные массы обрушившейся воды смели на своем пути отдельные селения, хозяйственные постройки, железнодорожное полотно, барачный лагерь украинских работниц, загоны для домашнего скота. Отдельные части городков были затоплены, около 1200 человек утонуло. Весь хаос был дополнен практически не сработавшей противовоздушной обороной и отсутствием системы предупреждения на случай нападения.

Но самая важная дамба, Скорпи, осталась цела. Две других, плотины Эннепе и Листер, вообще не подверглись нападению. И хотя плотины Мёне и Эдер были сильно повреждены, их смогли восстановить через два месяца. Их разрушение практически не отразилось на работе промышленности в Рурской области. Из 19 вылетевших на эту операцию «Ланкастеров» 8 назад не вернулись. Из-за высоких потерь (42 процента) это элитное подразделение долгое время в полеты не выпускали.

Моральный эффект от этого налета был сильнее и держался дольше, чем можно было предположить, хотя его последствия были ликвидированы на удивление быстро. Да и для самих англичан осталось непонятно, удалась ли операция или нет? Те 2500 часов тренировки в воздухе, которые провели Гибсон и его команда в качестве спецподготовки, соответствовали продолжительности процесса обучения для 500 бомбардировщиков перед их налетом на Рурскую область. Подразделение Гибсона, которое теперь прозвали «плотинные раззявы», было награждено гербом с девизом, который приписывают мадам Помпадур: «После нас хоть потоп!»

В мае 1943 года битва в Атлантике приблизилась к своей решающейся фазе. В этом месяце в Северной Атлантике затонуло 36 немецких подводных лодок, из них 22 в результате атак самолетов. В свою очередь, за период с 17 мая до конца сентября 1943 года союзники не потеряли в этом районе океана ни одного корабля. 19 мая 1943 года «Либерейтор» Т/120 120-й эскадрильи Королевских ВВС потопил в Северной Атлантике немецкую подлодку U-954 капитан-лейтенанта Лоеве вместе со всем экипажем. Среди погибших был и вахтенный офицер Петер Дёниц, сын главнокомандующего немецкими ВМФ адмирала Дёница.

Уже через 5 дней после этого, 24 мая 1943 года, гросс-адмирал Дёниц записал: «В последние дни произошли такие потери, которые заставляют говорить о кризисе в войне подводных лодок и вынуждают принимать решающие меры…» И меры были приняты. Дёниц решил прекратить войну против транспортных караванов в Северной Атлантике. За исключением нескольких подлодок, он приказал всем соединениям вернуться на свои базы. Этот решающий поворот в войне подводных лодок большей частью приписывается действиям авиации союзников.

В ночь с 23 на 24 мая 1943 года состоялся сильный воздушный налет англичан на Дортмунд. 724 самолета сбросили на город 2042 тонны бомб. Особенно пострадали жилые кварталы и промышленные районы. Во время этого налета англичане установили своеобразный «рекорд»: сбросили 100-тысячную тонну бомб. Маршал Харрис радировал по этому поводу экипажам следующее: «В 1939 году маршал Геринг заверял, что ни одна бомба не упадет на Рурскую область. Поздравляю вас со 100-тысячной тонной бомб, как ответ рейхсмаршалу».

В ночь с 29 на 30 мая 1943 года англичане совершили один из самых значительных налетов в битве за Рур. 644 британских самолета сбросили 1822 тонны бомб на Вупперталь-Бармен. Город почти выгорел. Погибло 2450 человек, 118 000 осталось без крыши над головой. Зенитки и истребители сбили в общей сложности 33 бомбардировщика.