В борьбе за Белую Россию. Холодная гражданская война - Андрей Окулов

Постсоветская шизофрения. Но я мог публиковать все материалы НТС. И тираж был несравним с тиражом «Посева».

Жилье я продолжал снимать. Пока эго было приемлемо.

Два раза меня милиция забирала: просроченная регистрация в городе Москве. Феодальная система прописки сохранилась. Мне пришлось в сорок лет получать военный билет: хотя я никогда не служил в армии, оформить прописку без военного билета было нельзя. Нагом еще собирать кучу справок. А когда работать?!

Но даже когда меня милиционеры забирали в отделение, я принципиально не давал взятки. Хотя именно на это они напрашивались. Я сидел в отделении несколько часов, платил штраф в 30 рублей и шел своей дорогой.

Срок действия моего немецкого паспорта кончался: его нужно было продлевать. Но сделать это можно было только в Германии. Я попросил отпуск для поездки во Франкфурт, но главный редактор отказал: газету нужно было делать. Для него это было важнее. Вскоре ситуация в газете начала накаляться. Потом я узнал, что хозяева газеты были недовольны убыточностью издания. Все печатные издания в России, несмотря на отсутствие цензуры, становились убыточными. Интернет и телевидение отнимали читателей у газет и журналов.

В это время проявился хозяин интернет-сайта «Интеллигент.ру», в котором я когда-то работал. Тот самый, что бросил всю команду пару лет назад. Но у меня к тому времени выбора не было: я уволился из газеты и перешел на сайт снова. Тем более, что газету вскоре закроют…

Не стоило доверять тому, кто однажды уже обманул всех.

Работа на сайте поначалу казалась интересной. Но здоровье начало подводить…

В феврале 2006-го был микроинсульт. Из Берлина прилетела мать и вызвала врача. Меня отвезли в больницу. Правая половина тела была парализована. Именно тогда вышло первое издание книги «Холодная гражданская война».

На работе за два месяца ни копейки не заплатили. Хозяин квартиры в хрущевской пятиэтажке, которую я снимал, потребовал за нее пятьсот баксов. Аренда в Москве взлетала в небеса. Работать после инсульта я не мог. Решил уехать к матери в Берлин. Сначала жил на даче у ее редактора, потом уехал в Питер, на дачу к родным. Загранпаспорт ждал с апреля по август 2006 года. Решил, что если когда-нибудь вернусь в Россию, то только если будет своя квартира в Питере.

* * *

И что же мне дали 9 лет, проведенных в постсоветской России? Прежде всего, понимание того, что происходит в стране. Просто и быстро перехода от коммунистического режима к нормальной жизни не происходит. Попытка построения коммунистической утопии принесла России десятки миллионов жертв и разорение. Возвращение к нормальной жизни займет еще не одно десятилетие.

Посткоммунизм принес быстрое обогащение людям, которые не имели никакого представления об ответственности за нечаянное богатство. Один из клубов Москвы гордился тем, что в нем стоял унитаз из чистого золота. Наверное, этот золотой унитаз и есть символ этой эпохи.

А что НТС? Алкоголизм Полудиссидента достиг своего апогея. Он спился и умер от цирроза печени, которая просто развалилась. Бог ему судья.

Журнал «Посев» как-то существует. Группа людей еще называет себя НТС. Деятельность их эфемерна. Что-то вроде колхозной самодеятельности. Многие просто присматриваются к остаткам недвижимости организации. Другие пытаются сделать себе имя на том, за что десятки людей отдали свои жизни.

Не для того НТС десятилетиями держался между всех фронтов. Не для того десятки людей сидели по тюрьмам и лагерям.

История расставит все по своим местам. Но мы сделали для освобождения своей страны все, что могли.

Считается, что «холодная война» закончилась в 1991 году. По крайней мере так значится в учебниках истории. Казалось бы, сегодня можно обсудить многие вопросы, связанные с историей Народно-трудового союза, единственной массовой политической партией эмигрантов, объективно. Но не случилось…

Несомненно, НТС был прямым продолжателем Белого движения. Организацию создали молодые белогвардейцы и дети белогвардейцев. К примеру, многолетним руководителем Закрытого сектора НТС был Георгий Сергеевич Околович, а во время Гражданской войны, в возрасте пятнадцати лет, он воевал пулеметчиком на бронепоезде в Белой армии.

Но вот на радио Голос России прошла передача «КГБ против НТС» (кстати, в журнале «Посев» была постоянная одноименная рубрика, так что и придумывать особо не пришлось…), в которой выступал директор аналитического центра ветеранов госбезопасности «Вымпел» Сергей Кривошеев, который в 1998 году закрывал агентурную разработку НТС и сдавал дела в архив. Казалось бы, после отмены цензуры и падения большевистского режима можно было бы ожидать правды об истории самой известной антисоветской организации русского зарубежья.

Но Кривошеев начал прямо и в лоб: «В программе НТС были пункты, призывающие к низовому центральному террору против партийных функционеров, государственных деятелей. А такие вещи ни одна служба мира не пропустит, и будет очень серьезно этим заниматься. Чем и занимались советские спецслужбы с 30-го года до последнего времени». В печати НТС тридцатых годов действительно творилось о возможном терроре против большевистских вождей, т.е. в те годы, когда массовый террор против населения захваченной большевиками России уносил человеческие жизни каждый день. Странно было бы ожидать чего-то другого от детей белогвардейцев, не так ли? Вот только призыв к террору в то время ограничился словами, и не это привлекало к НТС внимание советских спецслужб: НТС был просто врагом большевистского режима с первого дня основания. Этот «террор на словах» сослужил НТС дурную службу: в одной из статей в «За Россию» был призыв к убийству Кирова. Вскоре после этого один из сослуживцев Кирова, товарищ Николаев, застрелил этого советского деятеля. Застрелил за то, что Киров, пользуясь своим служебным положением, склонил к сожительству жену Николаева. Но советское правительство воспользовалось статьей в газете «За Россию», чтобы оказать давление по дипканалам: газету закрыли.

Зато Кривошеев ни слова не говорит о действительных актах террора со стороны НТС, которые были проведены во время гражданской войны в Испании. Белая русская эмиграция поддерживала Франко. Русские добровольцы воевали на стороне испанских националистов, что и неудивительно. Советская пропаганда десятилетиями называла Франко «фашистом». На самом деле фашистами была лишь небольшая часть армии националистов, т. н. «Фаланга». Большинство в армии Франко были монархистами. За демократию в Испании не воевал никто. Испанские коммунисты развязали на территории страны красный террор. Они расстреливали монахинь и вывешивали их трупы на улицах и площадях испанских городов: это называлось «борьбой с религией». Рубили головы священникам, а после играли ими в футбол. Советский Союз оказал испанским коммунистам огромную помощь. Логично, что белая русская эмиграция оказывала посильную помощь армии Франко.

К власти во Франции пришло левое правительство «Народного фронта», которое решило оказать Испанской республике военную помощь. Именно тогда члены НТС провели два теракта. В аэропорту Орли было взорвано шесть военных самолетов, которые должны были отправиться в Испанию. В Пиренеях был взорван тоннель, но которому должен был пройти эшелон с оружием для испанских коммунистов. Никто не погиб.