Перекрестный огонь - Миюки Миябэ

— Но ведь прошло уже десять дней со времени убийства Асабы и его дружков, — возразила Тикако. — Он ведь наверняка распознал, чьих это рук дело. Почему же он не пришел сразу?

— Просто он не сразу встретил ее, — ответил Макихара, словно защищая Таду. — У него теперь своя жизнь. После событий в Аракава-парке прошло порядочно времени. Поэтому когда Тада узнал про убийства в Таяме, он не сразу заволновался. Может, он даже сумел убедить самого себя, что это не Дзюнко Аоки и что не стоит делать скоропалительных выводов.

Но, как рассказал он супругам Сада, он снова встретил Дзюнко несколько дней назад. Увидел ее возле своего дома. Ошибиться Тада не мог. Он погнался вслед за машиной, но отстал. Однако этого оказалось достаточно, чтобы ожили воспоминания о том, на что она способна.

— Это сработало. Больше Тада не мог лгать самому себе. Вынужден был посмотреть правде в лицо.

Господин Сада, внимательно выслушав соображения Макихары, одобрительно хмыкнул:

— Да, он говорил, что провел две бессонные ночи, обдумывая все случившееся, прежде чем пришел к нам. Все это похоже на бред сумасшедшего, и парень не знал, поверят ли ему вообще. Но его невеста нервничала, видя, что он так терзается, вот он и решил предпринять хоть что-то, чтобы успокоить ее.

— Девушка в положении, — пояснила хозяйка.

Так, он обратился к Сада и попросил их помочь ему найти Дзюнко, чтобы убедить ее остановиться.

— Он понимал, что хватается за соломинку, но на нашем сайте он прочитал, что мы хотели бы поговорить с человеком, который сообщил об убийствах и пожаре в Таяме. Мы гарантировали конфиденциальность, и потому Тада подумал, что Дзюнко могла откликнуться на это объявление.

— Увидев ее в машине три дня тому назад, он, конечно, не догадался запомнить номер?

— Тогда он даже не подумал об этом, просто был вне себя. Сейчас, конечно, волосы на себе рвет.

— У вас есть его адрес? — спросил Макихара. — И еще, не могли бы вы описать подробнее, что он за человек? Я, пожалуй, навещу его и попробую вытянуть из него все, что он знает об этом.

— Очень приятный молодой человек, — сказала госпожа Сада.

— О да, очень. Он явно не из тех, кто способен лгать или выдумывать, — поддержал ее муж.

Макихара захлопнул блокнот и поднялся. Они с Тикако еще раз попросили супругов поддерживать на сайте объявление о своем желании вступить в контакт с человеком, сообщившим полиции о событиях в Таяме, и заторопились к лифту.

— У вас мрачное лицо, — заметила Тикако. — Итак, вы верите в существование женщины по имени Дзюнко Аоки, в то, что она владеет пирокинезом и стоит за всеми этими поджогами?

— Да, я в это верю.

Подошел лифт, они вошли в кабинку, двери закрылись, и только тогда Макихара отрывисто сказал:

— Рассказ Сада убедителен сам по себе, но я верю в это еще и по личным причинам.

— По личным причинам?

Макихара посмотрел на светильник:

— Не так уж много найдется людей с такими способностями.

— Это правда.

— Судя по рассказу Кадзуки Тады, этой Дзюнко Аоки сейчас должно быть лет двадцать пять — двадцать шесть.

Тикако поняла его с полуслова, и у нее перехватило дыхание.

— Той девочке, что сожгла в парке моего младшего брата, — сказал Макихара, не сводя глаз со светильника над головой, — ей сейчас должно быть примерно столько же, если, конечно, она жива.

Лифт остановился, и Макихара быстро устремился вперед, словно его что-то подгоняло. Тикако едва успевала за ним.

Рекламная фирма, в которой работал Кадзуки Тада, находилась в двадцати минутах ходьбы от южного выхода со станции Синдзюку. Контора оказалась тесной и заставленной рабочими столами. К приходу Тикако и Макихары большая часть персонала отсутствовала.

Молодая женщина поздоровалась с ними и, сверившись со служебным расписанием, сообщила им, что Кадзуки Тада должен вернуться в контору минут через пятнадцать. Не спрашивая их имен и рода работы, она без малейшей подозрительности пригласила их войти и подождать, если они не возражают.

— Извините, у нас нет приемной, — улыбнулась она.

Тикако улыбнулась в ответ и спросила, где находится стол Тады. Женщина указала на один из столов, они подвинули к нему вращающиеся кресла и приготовились ждать.

Макихара немедленно принялся просматривать бумаги на столе, а потом придвинулся ближе и начал выдвигать ящики стола.

— Прекратите! — упрекнула его Тикако. — Что вы ожидаете обнаружить на его рабочем столе?

Но детектив и не подумал остановиться.

— Интересно, держит ли он здесь что-нибудь в память о сестре? — пробормотал он скорее самому себе, чем Тикако.

— В память о Юки?

— Интересно также, знают ли сослуживцы о его прошлом?

Тикако легонько шлепнула его по руке:

— С чего ему выкладывать всем свое горе? Вы ведь не рассказываете всем и всякому о Цутому в своем отделении?

Не отвечая, Макихара продолжал листать блокнот, забытый на столе. На оттиске рекламы детского питания он увидел какие-то заметки.

— Вот что его теперь больше всего волнует! — проворчал детектив и отбросил блокнот.

Открылась дверь, и в контору вошла грузная женщина в поношенном пальто. При виде посетителей она машинально поклонилась. Молодая женщина, пригласившая их подождать, сказала:

— Госпожа Минами, это к Таде.

Грузная женщина кивнула, снимая пальто, потом повернулась к Тикако и Макихаре:

— У вас назначена встреча?

— Да, — солгала Тикако.

— Меня зовут Минами, — представилась женщина. Она не торопясь повесила пальто на спинку стула и подошла к ним, протягивая визитку. — Томоко Минами, главный бухгалтер. Тада подчиняется мне. Боюсь, я не припомню, знакомы ли мы…

Речь ее была плавной, манеры дружелюбными, но она явно держалась настороже. Тикако почуяла, что, несмотря на разницу в возрасте, они, должно быть, дружат с Тадой и начальница вполне может кое-что о нем знать.

Она вынула свое полицейское удостоверение. У главного бухгалтера округлились глаза, и она быстрым взглядом окинула помещение. Никто не обратил на них внимания. Минами придвинулась ближе к детективам.

— Уж не попал ли Тада в беду? — понизив голос, спросила она.

— Нет, ничего подобного. Не стоит беспокоиться.

— Вы впервые встречаетесь с ним?

— Да, впервые.

Минами заколебалась, облизнув губы, но потом все же спросила:

— За ним ведется наблюдение?

Вопрос звучал странно.