Первичный крик - Артур Янов

В общественных науках «объединением» называют попытку последователей какой‑либо теории слить ее с другими теориями и, таким образом, усилить свои позиции. Так мы видим, как последователи теории Фрейда встраивают свои концепции в контекст теории обучения для усиления жизнеспособности своей теории. Можно наблюдать и противоположный процесс: специалисты по теории обучения, пытаясь сделать свой подход более «динамичным» вставляют в матрицу своей теории части более динамичных концепций Фрейда. Правда, такое сглаживание различий между различными теориями является скорее мнимым, нежели действительным, и приближает науку больше к «статистической», чем к биологической истине. То есть, объясняя Фрейда другими терминами или объясняя положения теории обучения динамическими терминами, мы лишь находим более удобный способ повторять все те же старые утверждения. Не думаю, что много пользы в рассуждениях о страхе кастрации в терминах приближения — избегания, если, например, страха кастрации вообще не существует.

Если окинуть взглядом историю психологии, начиная с рубежа девятнадцатого и двадцатого веков, то можно видеть, что вначале упор делали на развитии в раннем детстве и на интроспекции. В противоположность этим теориям, бихевиористы отбросили события раннего детства и интроспекцию, сосредоточившись на объективном изучении поведения. Затем пришло время неофрейдизма, представители которого попытались усовершенствовать терапию Фрейда анализом «эго». В этом случае особое внимание было обращено на защитные приемы пациента.

Представляется, что на фоне всех модификаций Фрейда, кажущихся такими прогрессивными, изначальная теория самого Фрейда, делавшего основной упор на прошлое пациента и высвечивавшего настоящие проблемы через призму прошлого, представляется наиболее близкой к теории первичной терапии.

Первичная теория весьма далека от позиций бихевиоризма. Представляется, что бихевиоризм вычленяет симптом и ста

рается с помощью условных рефлексов усилить, или, наоборот, погасить нереальное поведение. Бихевиоризм работает с нереальными проявлениями, а не с причинами, и поэтому не способен получить стойкое улучшение состояния больного.

Утверждение первичной терапии заключается в том, что человек не является ни механическим конгломератом привычек, ни скоплением защитных систем, обороняющих психику от внутренних демонов и разрушительных инстинктов. Если личность оказывается способной почувствовать свои первичные желания и потребности, не боясь при этом утратить любовь, то такая личность по–настоящему переживает свое «бытие». Я не верю, что какие бы то ни было спецэффекты, сублимация или компенсация, смогут трансформировать невротическое небытие в полноценно чувствующую личность. Для того, чтобы стать самим собой, невротик должен вернуться назад и прочувствовать себя таким, каким он был до прекращения своего «бытия». Как сказал один из пациентов: «Для того, чтобы стать самим собой, надо стать тем, кем ты так и не стал».

Чувство удовлетворения или ощущение счастья, каковые часто являются целью проведения психотерапии, не могут быть, на мой взгляд, результатом накопления озарений, песнопений, повторяемых мантр; не может удовлетворенность возникнуть и из усвоения «положительных» привычек. Я убежден в том, что если цель психотерапии заключается в помощи пациенту в удовлетворении потребности, то такое чувство может быть достигнуто только в том случае, когда больной сможет, наконец, раскрыть для себя собственное свое «я». Таким образом, настоящее счастье возможно только в том случае, когда старое несчастье переживается и устраняется.

Некоторые психотерапевты говорили мне, что наблюдали первичные состояния, в частности, во время марафонских (суточных) групповых занятий. Обычно эти состояния расценивались как проявления истерии, и больных принимались успокаивать и утихомиривать, вместо того, чтобы позволить чувству излиться полностью. Если бы врачи приняли эти первичные состояния за руководство к действию, что такие припадки истерии могли бы иметь большое значения для лечения. Цель марафонских психотерапевтических сеансов, в целом конструк

тивна, и весьма примечательно то, что многие психотерапевты, участвуя в таких марафонах, «забывают» свои теории. Как правило, они стараются во время таких сеансов ослабить защитную систему пациентов, и во многих случаях им это удается. Но без отчетливого понимания того, что происходит, марафон часто превращается в упражнение на истощение, в процессе такого марафона больной взрывается, «ломается», плачет, становится откровенным до интимности, но тем не менее в его сознании не происходит установления связи с ключевыми первичными сценами, которые приводят к устойчивому переживанию.

Ускоренным вариантом психотерапевтического марафона является нудистский марафон. На заседаниях профессиональных обществ теперь присутствуют ведущие свои семинары специалисты в этой области психотерапии. Нудистский марафон — это регулярная групповая терапия, которую больные проходят без одежды. Этот вид психотерапии опирается на развитие чувственности, сеансы часто проводят в плавательном бассейне. Пациенты ласкают друг друга прикосновением —участникам группы предоставляется возможность «почувствовать» другого человека. В целом, задачей нудистского марафона является помочь людям избавиться от тех искусственных барьеров, которые их разделяют, устранить стыд от наготы собственного тела и сблизить людей. Этот подход есть часть концепции, что людей можно научить чувствовать, стать чувствительными и чувственными, и научиться воспринимать свои тела с помощью особых движений. Конечно, такие телодвижения могут быть интересной интерлюдией между актами обыденной серой жизни, я не думаю, что они могут научить человека лучше чувствовать. Тот факт, что создается иллюзия чувственного опыта, ни в коем случае не является психотерапией.

Хочу еще раз подчеркнуть, что от кого‑то другого мы не можем получить истинного чувства. Сначала мы учимся чувствовать самих себя, а потом мы чувствуем себя, чувствуя других. Таким образом, если у человека блокированы чувства, то он может трогать и ощущать прикосновения к другим людям хоть целый день, но при этом не получит никакого чувственного опыта. Следовательно, быть чувственным означает быть от

крытым для собственных органов чувств. Если бы это было не так, то любая фригидная женщина, вступающая в беспорядочные половые контакты, была бы, в конце концов, удовлетворена постоянными ласками и прикосновениями. Но слишком уж часто такие женщины говорят о постоянном желании ласк и о постоянной невозможности почувствовать удовлетворение. Мы должны отчетливо дифференцировать совершение заученных движений от внутренних переживаний; для того, чтобы люди стали более близкими друг другу, они сначала должны стать ближе к самим себе, прочувствовать самих себя. Разрушение барьеров, мешающих человеку почувствовать самого себя, есть, одновременно разрушение барьеров, мешающих людям почувствовать друг друга.

Существует мнение, что если с человека снять одежду, то он в меньшей степени защищается от других. Повторю еще раз: защита от других есть, в первую очередь, защита от самого себя, следовательно, в этом отношении неважно, одет человек или гол. Я не могу понять, каким образом, многолетний внутренний процесс можно разрешить обычным внешним раздеванием. Мне кажется, что есть нечто весьма причудливое в том, чтобы полагать, будто совершение каких‑то определенных действий с трусами или платьем может уничтожить существовавшие в течение многих лет барьеры.