За грехи отцов - Анна Викторовна Томенчук

утверждать, что это один и тот же человек. Возможно, кто-то из администраторов вообще перепутал посетителей. То волосы светлые, то темные, то прямые, то кудрявые. Рот то маленький, то большой, губы то тонкие, то толстые. Я же и планировал изначально нарисовать три портрета. А потом соединить. Но соединить не смог и принес тебе то, что есть.

– Думаешь, проблема в свидетелях?

– Или вы не там ищите.

Аксель промолчал, а художник прикусил язык. Аксель привычно повернулся к окну и закурил. Признаться, на фоторобот он надеялся больше, чем на поиски через старые дела. Тем более Катарина испарилась. Не в том смысле, что ее не было на работе, а в том, что ей приходилось просматривать дела вручную, искать их в несистематизированном хаосе. Детектив решил не прессовать ее раньше времени, приставил к ней Кейру, которая вела себя в последние дни подозрительно тихо, только один раз попросила вернуть Дженкинса в команду, но Грин сделал вид, что не услышал.

По поводу стажера он серьезно сомневался. С одной стороны, парень казался умным и перспективным. С другой – этот мерзавец посмел взять отпуск в разгар расследования, показав тем самым, что ему глубоко плевать на то, что делает полиция. Да, можно долго спорить о приоритетах, о том, что семья – это важно, что это святое. Но если ты идешь в полицию, приоритет у тебя один: спасение жизней других людей и поиски упырей, которые этих людей убивают. Все. Ты не имеешь права на то, чтобы просто взять и уехать тогда, когда в городе разворачивается очередная серия, на которую никто годами не обращал внимания. Старсгард отдал ситуацию на откуп Грину. Мол, хочешь – возвращай его. Не хочешь – не надо.

Акселя удивило то, что Коллинс решила попросить за парня. Что это? Солидарность студентов? Скорее всего, да. Увидев, как легко вылететь из рабочей группы, она не могла не задуматься о том, что на месте молодого человека могла оказаться сама. Насколько Грин мог судить, глупая мысль о том, что ей надо уйти из полиции, растворилась, уступив место жгучему вовлечению в процесс. О результатах (вернее, их отсутствии) в архиве, о том, что они делали и что находили, Грину докладывала именно Кейра. Пока она и Куге тратили время в бесполезных поисках зацепок по старым активностям Инквизитора, сам Аксель взял в разработку дело Тайры. Но до этого он позвонил знаменитому криминальному адвокату Луи Берне и попросил его взять дело Маркуса Арво. После непродолжительного диалога адвокат согласился, и Аксель переключился на текущие вопросы.

А именно на отсутствующее дело Тайры Тувински. Потому что для того, чтобы установить истинную причину ее смерти, никто не делал ничего. Она прошла как самоубийца, которая попала на учет полиции только потому, что была наркоманкой. На место смерти (вернее, на место, где она была обнаружена, потому что Грин не был уверен, что это и есть место смерти или, вероятно, убийства) выехал только патрульный. Он подписал документы для скорой. И все. В крови нашли тонну наркотиков.

Когда он позвонил в госпиталь имени Люси Тревер, тамошние специалисты удивились, почему вдруг полиция заинтересовалась материалами осмотра и вскрытия почти двенадцатилетней давности. Но покорно сделали запрос в архив.

– Понимаете, детектив, – лепетала администратор госпиталя, – прошло больше десяти лет. Вероятнее всего архив уничтожен. Мы храним данные по подобным делам только десять лет.

– У убийств нет сроков давности, леди, – прервал ее Грин. – Пожалуй, стоит поговорить с вашим руководством, чтобы оно пересмотрело подход к уничтожению потенциально важных для расследований улик.

– Но детектив, – возразила девушка, – полицию не интересовали эти материалы. Что случилось? Двенадцать лет прошло.

– Тайна следствия, – отрубил Грин. – Когда ждать результаты проверки?

– Может, несколько дней…

– Вы с ума сошли, леди? Даже день промедления из-за вашей бюрократической волокиты опасен.

Да что с этим городом не так? Он притормозил себя на повороте и решил, что правильнее будет явиться в госпиталь лично. Сообщил об этом администратору (не запомнил ее имени), взял портмоне с деньгами и документами и вылетел из кабинета, на ходу подсвечивая в сознании те моменты, которые его напрягли в деле Тайры.

Во-первых, дело никто не расследовал. Наркоманка и наркоманка. Следователь, который заполнял документы, уже пять лет как мертв. Его напарник перевелся куда-то в Чехию и был недоступен. А документы, которые они оставили после себя, заполнены так коряво, что даже Грин, ненавидящий бюрократию во всех ее проявлениях, себе такого не позволял. Во-вторых, никто не обратил внимания на то, что ожоги на ее теле не похожи на естественные. Грубо говоря, если бы она уронила сигарету на себя, то даже в случае вспыхнувшей одежды жара не хватит, чтобы сжечь кожный покров. К тому же, если верить скудным фотографиям, кожи на передней стороне тела не было вообще. Это навевало на мысль, что сжигали ее целенаправленно. Туристическая горелка вполне подойдет. Средний уровень жара. Внутренние ткани (предположительно) почти не пострадали. Ему было необходимо увидеть отчет о вскрытии, чтобы убедиться в своей гипотезе или же опровергнуть ее.

Аксель вздрогнул, когда кто-то коснулся его руки. Он стоял у входа в управление, курил и собирался с мыслями, чтобы отправиться в больницу. Опустил глаза на Кейру, которая остановилась рядом. Она держала бумажный пакет из «Кофейного дома» и выглядела потерянной.

– Детектив, можно с вами поговорить?

– Сейчас?

– Да. Можно и здесь. Все равно никого нет.

Грин выбросил недокуренную сигарету в огромную пепельницу и повернулся к ней. Она изменилась. Помимо неопытности и скромности в ней проступило ощущение безнадежности и обнаженности, которое раньше пряталось под маской человека, пытающегося казаться профессионалом. А еще жесткость человека, который за последнее время увидел больше жестокости, чем хотелось бы, и она его не сломала.

– Я хотела поговорить о моем отчиме.

– Слушаю.

– Я не рассказывала, но он уехал из Треверберга пять лет назад и стал актером. Взял псевдоним. Его зовут Кевин Коллинс. То есть Кевин Дарси. Он должен был приехать на премьеру своего фильма. Но до Треверберга не доехал. Он пропал.

– Кевин Дарси? – задумчиво проговорил детектив, вызывая в памяти лицо актера. – Я слышал о его пропаже.

– Я думаю, что я следующая.

– Считаешь, что его похитил Инквизитор?

– Мы же знаем, – она подошла к Грину, и он вдохнул цветочный аромат ее духов, – что наш убийца не щадит чувств таких, как Кевин. Мы не обсуждали это еще, но предположили, что мужчин он где-то держит. И убивает их… медленнее, чем девушек. Возможно, как раз сейчас Кевину отрезают что-то… или морят голодом.