За грехи отцов - Анна Викторовна Томенчук

– Не помню, работала ли я именно в тот день, – покачала головой Катарина. – Не забывайте, леди, я обычный патрульный. Это не то же самое, что даже ваша позиция. Допуск у нас минимальный. Приехали, осмотрели, дождались криминалистов, уехали. Мы поддерживаем порядок на улицах, а не расследуем громкие дела.

– И теперь вы в архиве.

Глаза Куге блеснули.

– Буду до смерти благодарить Старсгарда за эту возможность.

– Лучше вас архив не знает никто.

Женщина пожала плечами.

– Наверное.

– А возможно ли такое, чтобы кто-то изъял из архива часть дел?

В помещении повисла мертвая тишина. Катарина медленно подняла на коллегу глаза. Кейра обратила внимание на восковую бледность ее лица. На тени под глазами и на поджатые губы. Крылья тонкого носа вздрогнули, когда Куге медленно втянула воздух. Так делает человек, которому больно или страшно. И при этом она держит лицо. Неприятная тема? Может, Катарина совершила ошибку? Допустила халатность при систематизации дел? Что-то куда-то переложила? Или испортила дела? Откуда это чувство… вины?

– Возможно, – неожиданно согласилась Куге. – Давай проверим еще раз, кто запрашивал дела по схожему профилю.

– Вы думаете, кто-то в полиции помогает Инквизитору?

Куге, поставив кофе на стол и подойдя к журналу, в котором вела учет посещений архива, глянула через плечо.

– Я давно живу на этом свете, – расплывчато сказала она. – Нельзя списывать со счетов и такое, не правда ли?

– Это будет очень смешно, – внезапно развеселилась Кейра.

– Почему?

– И жертвы, и убийца под одной крышей в полиции.

– Жертвы? – Катарина отложила журнал. – Вы нашли кого-то еще? Кто работал у нас?

– Нет, – со смехом возразила Коллинс. – Я – жертва. Он уже похитил моего отчима.

Смех душил ее. На глазах выступили слезы. Чуть не расплескав кофе, Кейра поставила его на стол и позволила себе расхохотаться в голос. Она понимала, что это срыв. Чудовищное напряжение выливалось из нее с этим смехом, слезы катились по щекам, тушь размазалась. Было невероятно забавно видеть изумление Куге. Ее почти благородное, чуть увядшее, но не лишенное былой красоты лицо удивленно вытянулось, рот приоткрылся. Она так и застыла у стойки регистрации, глядя на свою коллегу.

– С чего ты взяла?

– Ну Кевин Дарси же пропал?

– Кевин Дарси твой отчим? Господи, это мой любимый актер.

Новый взрыв смеха согнул Кейру пополам. Она откинулась на спинку стула и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Артист он знатный.

Куге взяла со стола салфетки и молча подала девушке. Та чуть успокоилась, но продолжала хихикать, понимая, насколько тупо смотрится. И зачем она рассказала об этом? Детектив Грин не счел нужным раскрыть ее маленький секрет. А она проболталась. И кому? Смотрителю архива, который по счастливой случайности оказался вовлеченным в самое интересное дело последней пятилетки.

– Извините, – сказала Кейра. – Нервы расшалились. Но Кевин Дарси, он же Кевин Коллинс, действительно мой отчим. И я действительно подхожу под портрет жертвы Инквизитора. Так вышло. Мы можем не распространяться об этом?

– Конечно, – кивнула Катарина. – Продолжим работу?

Несколько часов спустя

Тим стоял у выхода из управления. Он выглядел довольным и счастливым.

– Меня восстановили на стажировке, – сообщил он с улыбкой, как только Кейра подошла поближе. – Правда, две недели у Грина не зачтут. Сказали, что припишут их, если проявлю себя в убойном.

– И что там? Очередной Отелло?

– Надеюсь! – усмехнулся Тим. – Пока тихо. Я даже удивился. Обычно в этом городе по трупу каждый день.

– Погода слишком мерзкая даже для убийц.

– Поехали?

Кейра кивнула, взяла молодого человека под руку. Он раскрыл зонт-трость и вынырнул из-под козырька под дождь, который неприятно моросил. Уже стемнело, парковку заливал желтый свет уличных фонарей. Было приятно находиться рядом с этим парнем. Ей так близка его мгла, которой он, казалось, даже дышал. Криминалист – это почти как психоаналитик. Он вынужден подмечать детали. Видеть то, что недоступно другим. Делать интерпретации. Иногда даже интервенции, то есть вмешиваться в происходящее, чтобы направить следствие в нужную сторону; как психотерапевт подсвечивает что-то для своего пациента, так криминалист расставляет путевые огни для детектива.

Конечно, в деле Инквизитора команда Артура Тресса, который буквально поселился в лаборатории в бесплодной попытке зацепиться хоть за что-то, провалилась. Бревна ни к чему не привели. Они вышли на несколько лесозаготовок, те подтвердили, что имеют лицензию на вырубку, что продают бревна целиком. Выдали список покупателей за последний год… Версия оказалась не то чтобы мертвой, просто слишком ресурсозатратной. Тресс пытался сузить круг поисков, но ничего не выходило. Обычное дерево, которое росло невдалеке от Треверберга. Обычная обработка. Его подчиненные сняли несколько тысяч отпечатков пальцев, которые принадлежали более чем двумстам разным людям. Сейчас шел длительный процесс сопоставления «пальчиков» с персоналом фирм, занимающихся обслуживанием дома, и с базой управления. Проверке подлежали все те, кто был ранее судим за преступление на сексуальной почве, хотя Карлин был убежден, что Инквизитор точно не мог засветиться в деле, связанном с насилием над женщиной. Марк предложил проверить, может, кто-то из них был замечен в мелких нарушениях рядом с центрами психологической помощи. В ход шло все: от неправильной парковки до перехода дороги в неположенном месте. И таких случаев оказалось довольно-таки много. Людей начали проверять, допрашивать. Но либо они не подходили под портрет, либо у них оказывалось железобетонное алиби.

Примерно такой же результат выдали огнеупорные веревки, которыми первую жертву привязали к столбу. Команда наложила списки покупателей веревок на списки покупателей бревен. Получила какую-то хаотичную фигню. Тресс начал сначала. Привлек специалистов по волокнам, древесине. Но все это требовало времени. Слишком много времени. Конечно, они смогут установить, у кого конкретно куплены бревна и веревки. Но это состоится тогда, когда маньяк убьет еще кого-то.

Возможно, даже ее.

Вздрогнув от этой мысли, Кейра прижалась к Дженкинсу. Он удивленно замер. Они успели дойти до машины и теперь стояли около нее. Кейра повернулась к нему.

– Извини. Нервный день.

Он улыбнулся. Открыл перед ней дверь и помог забраться в салон. Обогнул машину и сел на водительское сиденье. Завел мотор. Снова посмотрел на нее.

– Расскажешь?

– После ужина?

Он сдержанно кивнул. Снял автомобиль с ручного тормоза и вырулил на дорогу. Сколько раз за последний месяц она покидала управление в машине мужчины? Карлин – Дженкинс. Дженкинс – Карлин. Разные машины и разные ощущения. После взрыва истерического смеха в архиве Кейра чувствовала себя опустошенной. Как будто кто-то встряхнул все ее естество и выдул оттуда порывом арктического ветра что-то важное. Основополагающее. То, на чем она держалась. Эдакий клей, который позволял не развалиться на части. Она не